Эрнст Питаваль - Голова королевы. Том 1

— Неужели моя сестра приняла его, а вас нет?

— Нет, она не приняла никого из нас, — ответил Лейстер, — очевидно, ваш брат не хотел ни с кем разделить славу гостеприимного хозяина. Мы видели вашу сестру лишь из окна. Мое сердце несвободно, поэтому оно глухо ко всем очарованиям, как бы они ни были велики, а Сэррей, конечно, не мог остаться равнодушным, он начал искать случая, чтобы представиться вашей сестре и выразить ей свое почтение, и, по-видимому, нашел этот случай. В момент отъезда я видел их вместе, и для меня стало ясно, почему мой друг предпочел остаться в Эдинбурге.

Расчеты Лейстера оказались верными. Он думал, что лучше всего добьется Марии Сэйтон, если возбудит ее любопытство и ревность, причем делал вид, будто не имеет ни малейшего представления о том, что Сэррей интересовался ею.

— Держу пари, — продолжал он, — что мой друг не без задней мысли решил сопровождать меня в Шотландию. Если я буду иметь счастье получить руку королевы, то у меня не будет более горячего желания, как привязать и Сэррея узами любви к вашей родине. Надеюсь, что я не показался вам слишком нескромным, — вдруг прервал он себя, как будто только что заметив смущение своей дамы, — ведь я высказываю только предположение, выражаю лишь свое желание…

— И оно, надеюсь, не сбудется, — возразила Мария Сэйтон, с трудом сдерживая свои чувства. — Если даже предположить, что Джэн ответит взаимностью вашему другу, то мой брат ни за что не согласится, чтобы она вышла замуж за англичанина. Кроме того, лорду Сэррею прекрасно известно, что Георг питает к нему антипатию и очень стоек в своих мнениях о людях. Думаю, что увлечение лорда Сэррея не из серьезных, и вы хорошо сделали бы, если бы посоветовали ему направить свои ухаживания в какую- нибудь другую сторону.

— Вы пугаете меня, миледи! — воскликнул Дэдлей. — Теперь я могу вам сознаться, что меня поразило волнение Сэррея при упоминании вашей фамилии, кроме того, он как-то необыкновенно рассеян в этот приезд. Я не решился бы коснуться этого вопроса, если бы не был убежден, что мой друг серьезно влюблен в вашу сестру. Впрочем, он настолько скрытен, что ни за что не доверил бы тайны своего сердца даже лучшему другу.

— Ваш друг слишком чувствителен, слишком быстро поддается обаянию женской красоты! — усмехнулась Мария.

— До сих пор я не замечал этого за ним! — возразил Лейстер. — Он даже смеялся надо мной, когда я уверял его, что мое обожание королевы началось с того самого момента, когда я увидел ее в первый раз. Он старался убедить меня, что мужчина может лишь тогда любить женщину, когда надеется на ее взаимность, всякая же другая любовь, по его мнению, — лишь фантазия, самообман.

Мария Сэйтон смотрела на Дэдлея с удивлением. Его слова походили на правду. Неужели Сэррей, завидуя счастью Лейстера, обманул королеву?

— Мы еще поговорим об этом! — быстро прошептала она Дэдлею, услышав первые звуки музыки, приглашавшей присутствующих становиться в пары для менуэта.

Дарнлей стоял рядом с дамой, одетой в какой-то причудливый наряд, с маской на лице. Пестрая ткань обвивала гибкую фигуру незнакомки, не скрывая ее грациозных форм. Густая сетка покрывала ее волосы, так что нельзя было разобрать их цвет. На этой сетке, а также на груди и руках замаскированной фигуры блестели дорогие бриллианты.

Дэдлей осмотрелся по сторонам и, не увидев нигде королевы, решил, что под маской скрывается Мария Стюарт, пожелавшая танцевать с ним визави.

Темные глаза женщины горели, как звезды, через разрезы маски. Каждое ее движение было полно неги, грации и страсти. Она то кокетливо манила к себе Дэдлея, то весело, насмешливо убегала от него, то, словно подчиняясь магической силе любви, бросалась в его объятия.

Зрители, окружавшие танцующих, не могли скрыть своё восхищение. Похвалы по адресу маски раздавались все чаще и громче. Лейстер слышал, как некоторые говорили:

— Так могут танцевать только влюбленные, это — воплощенная страсть!

Дэдлей не сомневался, что с ним танцует королева, и его лицо сияло от счастья, а сердце усиленно билось. В конце танца, вместо того, чтобы даму, танцевавшую с ним визави, поблагодарить глубоким поклоном, он бросился на колена и прижал ее руку к своей груди. Он не заметил в своем увлечении, что круг расступился и вперед вышла Мария Стюарт со злой усмешкой на устах.

— Ты — моя королева! — громко прошептал Лейстер, все еще не видя Марии Стюарт и крепко прижимая к своей груди руку своей дамы в маске.