Эрнст Питаваль - Голова королевы. Том 1

— О, Боже, — воскликнул он, содрогаясь от ужаса. — Как я мог позабыть об этом? Но тем дороже ты для меня, — прибавил он, привлекая к себе молодую девушку. — Твои глаза говорят, твоя улыбка обворожительна. Филли, хочешь быть моей? Я предпочту твое сердце всем королевам в мире. Что может быть выше любви прекрасной, чистой женщины? До сих пор я не знал настоящей любви, так как принимал холодный отблеск за настоящее солнце. Ты для меня будешь храмом, я буду молиться на тебя, ты вернешь мне веру в добродетель! Когда мою душу будет соблазнять тщеславие, ты спасешь меня от соблазна, как уже спасла раз мою жизнь. Как добрый гений, ты появилась сегодня передо мной и не допустила, чтобы я принес в жертву ненасытному честолюбию собственное сердце. Несмотря на весь свой блеск, Мария Стюарт — ничто в сравнении с тобой! Своим обманом — заменив себя тобой — она отдала тебе целиком мою любовь, и никогда я не выпущу тебя из своих рук.

Филли отрицательно покачала головой, горькая улыбка скользнула по ее губам, и по этой улыбке и грустному выражению глаз можно было судить, как глубоко страдает молодая девушка от того, что не может ничего ответить Лейстеру.

— Ты не хочешь любить меня? — продолжал он. — Ты, может быть, боишься, что я изменю тебе, изменю той, которая по моей милости даже лишена возможности упрекнуть меня в чем-нибудь? Или ты думаешь, что моими устами говорят благодарность, участие, сострадание, но не любовь? Филли, я сам перестал бы верить в себя, если бы мог назвать то чувство, которое питаю к тебе, каким-нибудь другим именем, а не настоящей глубокой любовью! Я знаю, ты могла бы возразить мне, что я пылал страстью к Фаншон, что мое сердце усиленно билось в присутствии Елизаветы, что я опускался перед тобой на колени с нежной мольбой, думая, что танцую с Марией Стюарт. Все это, может быть, и правда, но уверяю тебя, что ни к кому из них я не ощущал такого блаженного благоговейного чувства, какое испытываю, обнимая тебя, мою бедную Филли. Все эти герцогини и королевы возбуждали желание нравиться, — на первом плане у меня всегда было честолюбие. Но теперь этого нет и в помине. Для меня не будет большего счастья, как сознание, что я любим тобой! Как я буду гордиться твоей любовью! Никогда еще я не видел так ясно, что гнался за каким-то призраком, не находя настоящего пути к счастью; теперь же я нашел его. Я в своем тщеславии тешил себя несбыточными мечтами, строил воздушные замки и пропускал настоящую жизнь. Теперь мое неспокойное сердце найдет наконец приют, и его даст мне любовь женщины, не желающей ничего, кроме моего счастья, рисковавшей своей жизнью для моего спасения. Перед целым светом я признаю тебя королевой своей души и никогда не расстанусь с тобой.

Филли освободилась из объятий Дэдлея и со страхом смотрела на него.

— Ты, может быть, боишься, что на меня обрушится гнев Елизаветы, когда она узнает, что я увез тебя вместо того, чтобы домогаться руки Марии Стюарт? — спросил он. — Или, может быть, ты думаешь, что королева шотландская обидится, что ею пренебрегли? Что касается Елизаветы, то я очень радуюсь, представляя себе, как она огорчится, когда Мария Стюарт пошлет ей ироническое послание с уведомлением, что мой выбор пал на тебя. Это будет для нее достойной наградой за ее интригу. С королевой шотландской мне очень легко разойтись, нисколько не обидев ее, я даже могу уехать отсюда под тем предлогом, что оскорблен видимым предпочтением, которое Мария Стюарт оказывает лорду Дарнлею, не стесняясь моим присутствием.

Филли утвердительно кивнула головой.

— Ты тоже заметила, что королева отдает предпочтение Дарнлею? — спросил Лейстер. — Ты думаешь, что это — не кокетство красивой женщины, а заранее обдуманный план?

Филли снова утвердительно кивнула головой. По ее лицу было видно, что она могла бы сказать еще очень многое и с нетерпением ждет дальнейших вопросов.

— Королева любит Дарнлея?

Филли кивнула головой и сделала Дэдлею знак говорить тише.

— А меня пригласили для того, чтобы посмеяться и позабавиться на мой счет?

На этот раз Филли сделала отрицательный жест головой.

Лейстер сначала удивленно взглянул на нее, а затем вдруг сообразил, в чем дело.

— Ах, понимаю, — воскликнул он, — ты хочешь сказать, что королева обратилась ко мне для того, чтобы обмануть кого-то. Не лорда ли Мюррея?

Филли, улыбаясь, утвердительно кивнула головою.

— Теперь для меня все ясно! — продолжал Дэдлей. — Королева очень хитра и желает обратить посланника Елизаветы в марионетку. Благодарю тебя, Филли, за то, что ты избавила меня от глупейшей роли.