Василий Седугин: Князь-пират. Гроза Русского моря

И он ответил:

— Хорошо, князь. В походе мои воины не станут забижать русов. У нас достаточно мяса и сыра запасено, их хватит моим воинам.

Они расстались, очень довольные друг другом.

Перед самым походом Ивану пришла весть из Чернигова: у него родился сын, назвали его Ростиславом, в честь дедушки. Иван воспринял эту новость как знамение Божие: значит, все сложится благополучно и он отвоюет престол в Галиче для себя и своего сына!

Первой на пути к Галичу была Ушица — крепость на реке Днестр. Крепость как крепость, ничего особенного, деревянные стены и башни. На нее не раз нападали и сжигали и печенеги, и половцы. Не сомневались Иван и Сартак, что возьмут ее и на сей раз. Но при подходе к Ушице встретили их жители хлебом и солью. Поклонившись, сказали:

— Князь Иван, много мы наслышаны о тебе, как о человеке, который защищает сирых и обездоленных, а потому решили на вече открыть тебе ворота. Добро пожаловать в наш город. Ждет и тебя, и твое воинство приют и угощение от чистого сердца!

Половцы остались за стенами крепости, а бродники вошли в город. Прямо на улице были поставлены столы и нехитрые еда и питье. К Ивану подходили люди, кланялись в пояс и просили взять их в свое войско.

— Пойдем на проклятого Осмомысла всем миром, — говорили они. — Нет сил терпеть больше его бессердечие и жестокость.

Сдался без боя и городок Кучелмин, стоявший среди ровной степи. Там к Ивану также прибилось много бедноты и смердов. Очень довольные, Иван и Сартак пировали на площади. Иван из уважения выпил чарку вина с ханом, а потом поднялся на крепостную стену, чтобы полюбоваться степными видами. То, что увидел он, ввергло его в негодование: к городу двигались половецкие конники, а между ними шли связанные по рукам русы, наверняка их намеревались держать как пленников, а затем продать в рабство.

Иван поспешно сбежал со стены, подошел к Сартаку:

— Хан, твои люди захватили русских рабов. Прикажи освободить их!

Сартак лениво отложил жирную кость, мельком взглянул на князя, проговорил нехотя:

— Может, и заарканили мои воины кое-кого из беглецов, так стоит ли о них беспокоиться? Как-никак, они рисковали своей жизнью ради тебя и ты должен быть им благодарен. А ты почему-то пытаешься защитить своих врагов?

— Они не враги, а мои соплеменники, они русы! — горячась говорил князь. — Если ты откажешься, я это сделаю без тебя!

— Не советую, князь. Неужели тебе дороже какие-то там людишки, а не дружба с половецким ханом?

— Ты должен соблюдать договор между нами. Освободи людей, хан, в последний раз прошу!

— Да ладно тебе. Садись рядом, выпьем, закусим. За чаркой вина все забывается, а дружба только крепнет.

Иван развернулся и направился к отряду бродников, который охранял ворота.

— Видите вон тех половцев, что ведут русов? Разгоните эту шваль и освободите пленников!

Приказание было выполнено легко, баз осложнений. Половцы ускакали в крепость, а скоро из крепости посыпались кочевники, будто кто-то за ними гнался. К Ивану подъехал разъяренный Сартак:

— Значит, князь, забижать моих людей надумал? Так знай: Галич брать тебе придется своими силами, а мы возвращаемся в степь!

И, не дожидаясь ответа, поскакал вслед своим воинам.

Иван молча возвратился в крепость. Он понял, что дело его проиграно, только не хватало сил объявить это своим сподвижникам.

А утром прискакал разведчик и сообщил: на Кучелмин с большими силами движется Ярослав Осмомысл. Иван стал разворачивать свои силы, готовясь к решительному сражению.

Скоро появился неприятель. Галичане шли ровными рядами, соблюдая строй по сотням и десяткам. По опыту Иван знал, что строй удесятеряет силу войска, поэтому с тоской оглядывал свое воинство: оно стояло толпой, кто где захочет. Привычные к внезапным нападениям, грабежам и набегам, бродники не очень признавали воинских правил, и хотя воевали храбро, но их запала хватало ненадолго; в случае длительного сопротивления они тотчас старались убежать с поля боя и скрыться.

Учитывая это, Иван решил напасть первым, надеясь, что дружным напором опрокинет галичан, а потом в ходе преследования окончательно добьет и на их плечах ворвется в Галич. Главное, чтобы нападение бродников было дружным и сокрушающим.

Иван выехал перед строем, проскакал вдоль рядов, выкрикивая слова ободрения, а потом поднял свой меч и зычно призвал:

— За мной, братцы! Смелее!

Пустив своего коня в галоп, он вглядывался в линию врагов, выискивая Осмомысла. Перед глазами мелькали разноцветные щиты, нарядные одежды и плащи, строй противника сливался в пеструю массу, среди которой невозможно было угадать князя. Да и некогда рассматривать! Вот галичане уже близко, видны неподвижные кони, точно влитые сидели всадники, поблескивало на солнце оружие, доспехи, шлемы… Со всей силой врезался Иван в гущу противника, не помня себя, рубил направо и налево, только мелькали перед его взором оскаленные морды коней, разъятые в диком крике рты воинов, сверкали мечи и наконечники пик…