Василий Седугин - Князь-пират. Гроза Русского моря

— Верно, правильно, — поддакивали бояре. — Спасу нет от лихоимцев. Совсем распустились, и управы нет на них никакой…

— Передоверил им галичский князь Владимирко свою власть при сборе княжеских доходов, не проверял, как они исполняют его поручения. Не хотел следить или некогда ему было, того мы не знаем. Но вот что мы точно ведаем, так напридумали эти хитрые и изворотливые люди всевозможные поводы для штрафов, обложили различными поборами и крестьян и даже нас, бояр. Рыскают они по нашей земле безо всякого надзора и творят беззакония. Знает галичский князь, сколько они должны привезти оброка и дани, а сколько взяли в свою пользу, сколько сел и деревень разорили или довели до голодной смерти — ему не ведомо. Так что просим мы тебя, князь, взять в свои руки этих ненасытных людей и установить над ними строгий надзор, дабы не смели они забижать жителей Звенигородского княжества.

Бояре после этих слов снова зашумели, стараясь высказать свои обиды и внося предложения. Иван слушал, и сердце его обливалось кровью: сколько, оказывается, на земле несправедливостей, сколько люди от имени княжеской власти приносят горя и унижений! Вот чем он должен заняться в первую очередь, вот где он должен навести порядок, тогда все поймут, какой он честный и справедливый князь и как твердо стоит на защите интересов как бояр, так и простых людей.

И он взялся за это непростое дело. Сначала проверил мытников и вирников, которые служили в городе. Походил по рынку, побеседовал с торговцами. Рынок в Звенигороде был небольшим, не то что в Галиче или даже Перемышле. Но и здесь было несколько торговых рядов. Больше всех, конечно, продавалось русских товаров: пушнина, мед, воск, льняные ткани, оружие, военное снаряжение, гончарные изделия, поделки кузнецов, различные изделия из драгоценных металлов и камней, продукты питания, игрушки. Торговали и иностранные купцы: византийцы тонкими тканями и шелками, драгоценностями и винами, арабы благовониями и оружием, из Европы предлагали оружие и различные изделия мастеров. Всеми делами на рынке распоряжался мытник, он оформлял в письменном виде договоры на продажу дорогих вещей, за что брал мзду. Выяснилось, что мзду он брал и за место торговое, и за то, что выживал неугодных соперников, и еще за разные дела, которые возникали в ходе торговли. Об этом Ивану рассказали и торговцы. Недолго думая, Иван выгнал прежнего мытника и посадил на его место нового человека, предложенного боярами.

Затем он взялся за проверку деятельности вирников, собиравших штрафы. Штрафами население княжества облагалось многими: за убийство человека полагалась вира; если убийцей был общинник, то община обязана была платить свою долю — дикую или повальную виру, а сам убийца тратился на «головничество» — штраф, который шел князю. Кроме того были виры за побои и оскорбления, они назывались «продажей», за истребление имущества и кражу, их именовали «уроками». Здесь вирник часто договаривался с преступниками и потерпевшей стороной, многие преступления скрывал, беря за это мзду. Нечисты были на руку и судьи, хотя их было труднее поймать за руку…

Потом появились сложные вопросы и к самим боярам, которые утаивали свой доход и не полностью платили в казну князя. Возникали новые поселения, которые уклонялись от уплаты дани, в ходе набегов половцев и по другим причинам разорялись и исчезали деревни, там тоже надо было все учесть и записать, и всюду нужен был княжеский глаз… Иван метался из одного конца княжества в другой, всюду наводя порядок, наказывая виновных, поддерживая несправедливо и незаслуженно наказанных. И вскоре по Звенигородскому княжеству пошли разговоры о том, что князь у них правит честно и справедливо, что можно найти у него правду; это передавалось из уст в уста, от одного человека к другому, об этом говорили и знатные, и простолюдины. И сам Иван чувствовал, как все более радостно и благожелательно встречало его население княжества, и радовался доброму отношению к себе.

Иван не отвлекался на второстепенные дела и не уезжал за пределы своего княжества. Только однажды побывал в Перемышле: после долгой болезни умер его отец, Ростислав Володаревич. С тяжелым чувством он покидал свой родной город, еще не ведая о том, что никогда не вернется в него.

Суздальский князь Юрий Долгорукий возвращался в свои земли из Киева. По пути остановился он в селении Кучково. Принадлежало оно одному из старейшин славянского племени вятичей Кучке. Селение располагалось на высоком холме, при слиянии рек Москвы и Неглинной, и было огорожено частоколом; от ворот неширокая дорожка спускалась к пристани на Москве-реке, с причалом, сооруженным из бревен, к нему были привязаны лодки и пара небольших суденышек. А вокруг, до самого края земли, раскинулись безбрежные леса, густые, непроходимые, дремучие.