Джейк Хайт - Осада

— О-о, как хорошо, мой господин жив. — (Вдох.) — Я так боялся, думал, погибли. — (Вдох.) — Простите за беспорядок. — (Вдох.) — О-о, такая радость вас видеть… — (Вдох.)

— Вижу, ты неплохо позаботился о моем доме, — прервал его Лонго. — Скажи, хорош ли в этом году урожай?

Он поднял лежавшую у кровати бутыль — там их с дюжину валялось, — понюхал остатки.

— Не сомневаюсь, что урожай прошлого года ты изучил досконально. Неббьоло хорошим вышло?

— Да, мой господин, великолепным! Вам нужно попробовать, обязательно!

Кинулся искать полную бутылку, не нашел и затараторил снова:

— Урожай великолепный! Я удвоил стадо и купил соседний виноградник у… О боже!

Речь Никколо прервал принесшийся издалека пронзительный женский визг — то ли кого-то напугали до смерти, то ли, напротив, доставили необыкновенное удовольствие. Визг сделался невыносимо тонким, режущим уши и оборвался внезапно.

— Так что ты хотел сказать? — осведомился Лонго.

— Виноградник купил, — промямлил тот. — У торговца этого, Ридольфи.

— В самом деле?

— Да, господин! Но вы ничего не сказали про наш, э-э… праздник. Вы не гневаетесь на меня, господин?

— С чего бы мне гневаться? — Лонго швырнул бутылку на пол, та разлетелась вдребезги, и бедняга Никколо подпрыгнул со страху. — У тебя все идет неплохо. Пойдем-ка, покажешь, что к чему. Мне особенно хочется взглянуть на поля. Я заметил: они до сих пор не вспаханы. Завтра следует об этом позаботиться.

Впечатливший Лонго и Никколо визг издала жена Тристо, Мария, одновременно перепуганная до смерти и счастливая до беспамятства. Тристо тихонько подкрался к дверям крошечного, в одну комнату, домишки и, затаившись у входа, вовсе не удивился, услышав два голоса вместо одного. Мужской, тихий и нежный: «Как оно тебе идет! Я куплю еще десять!» И женский хриплый чувственный смешок. Тристо, напрягшись, изобразил на лице гримасу праведного негодования. Попробовал, заперта ли дверь. Та оказалась открытой, Тристо ее распахнул — и увидел на столе перед собою остатки роскошной трапезы: жареный фазан, разнообразные сыры, три бутылки вина. В очаге весело потрескивал огонь. На кровати лежала жена, частично одетая в шелковое кружевное платье, на жене же расположился полуголый тип, прежде ни разу Тристо не виданный. Именно тогда, завидев перекошенное от ярости лицо мужа, Мария и завизжала. Посчитав ее визг проявлением экстаза, незнакомец, обращенный к Тристо спиной, задергался поживее. Мария еще визжала, когда Тристо ухватил типа за шиворот, поднял с постели и выбросил в открытую дверь. Визг тотчас же прекратился.

— Слава богу, ты здесь! — воскликнула Мария. — Этот мерзавец делал со мной, что хотел!

Мерзавец же встал и со всей быстротой, на какую способен человек со спущенными, болтающимися на щиколотках штанами, подковылял к двери.

— Это я — мерзавец? — возопил он гневно. — Да о чем ты? Кто этот верзила?

Тристо захлопнул дверь перед его носом, чем и пресек возмущенную тираду.

— Делал с тобой, что хотел… надо же!

Тристо уселся за стол и налил себе вина. Свирепая гримаса на его лице сменилась безмятежной улыбкой. Он присмотрелся к новому кружевному платью жены.

— Красивое.

— Нравится? — спросила Мария, приводя в порядок растрепанную одежду.

Мария была ширококостная пышная женщина, изобильная прелестями; не то чтобы красивая, но привлекательная, с длинными черными волосами и лукавой улыбкой.

— Да он никто! Просто торговец из города. Разве ж я могу защитить себя, когда мужа нет? Целых два года, Тристо, два года! Да ты хотя бы постучал из вежливости. Господи боже, ты меня перепугал до смерти! Думала — это призрак твой из преисподней, стоишь в дверях, страшный как сатана!

— Ну, я не призрак, вернулся жив и здоров, — ответил Тристо, допивая вино и принимаясь за полусъеденного фазана. — А теперь поди-ка, поцелуй мужа с дороги!

Мария встала и поцеловала Тристо в губы, а тот звонко шлепнул ее по заду.

— Это тебе за неверность, вредная девка. Ничего такого, пока я дома, поняла?

Мария в долгу не осталась — отвесила мужу добрую оплеуху.

— Женщина, ну а меня-то за что?

— За неверность и за то, что осмелился руку на жену поднять!

Тристо вскочил и отвесил новый шлепок.

— Это за то, что места своего не знаешь!

Она ответила оплеухой.

— А это за то, что посмел ударить даму!

— Даму?! — взревел Тристо, гоняясь за женой вокруг стола и норовя шлепнуть ее по заду еще раз.