Франтишек Кубка - Мюнхен

Ян протянул отцу руку и сказал:

— Лет через двадцать…

Отец развеселился.

— Давай вскипятим чаю, — сказал он, — и нальем в него много рома, как бродячие ремесленники.

Отец заварил чай сам, как когда-то это делал дед. Он усмехался в бороду, наливая в чашки ром.

— Хозяйки бы были недовольны, если бы сейчас нас увидели, — сказал он. — Ну и пусть. Я уже успокоился, нужно это спокойствие отпраздновать.

Они пили чай с ромом, у отца покраснели глаза и надулись вены на висках, но он был весел.

— Твоя Таня мне очень нравится, я ее люблю как дочь или, скорее, как младшую, гораздо более младшую сестру. В ней есть что-то от твоего деда, Рашовицкого… Наверное, простые люди ближе друг другу, чем эти чертовы господа. С ней не бойся ничего. Если уж ты остался здесь, то борись. Тебе будет труднее, чем было мне. Но в конце концов вы выиграете… Я хотел бы до этого дожить.

— Мартину живут долго! — сказал Ян.

— Если их разбойники не убьют, как твоего прадеда, — улыбнулся отец и начал говорить о том, как он теперь будет жить. Будет ходить гулять с Еничеком и будет ему рассказывать обо всем, что знает сам. О жуках и бабочках, о цветах и машинах, о деревьях и старых временах. Кое-что ребенок забудет, но многое запомнит. Быть дедушкой — это тоже профессия! Это полезная работа, и никто тебя с нее просто так, ни с того ни с сего, не уволит…

Почтальон принес первую пенсию отцу 2 февраля. Но уже с 1 февраля он приступил к исполнению своих дедовских обязанностей.

Ян искал работу.

Какую работу мог искать поэт? Такую, к которой у него были способности.

Что умел поэт? Вне сомнения, он умел писать. Его печатали, а модный издатель Арношт Штраус-Колини сообщил ему, что был бы согласен издать томик его стихов, а также прозу о Сибири. Поэт умел мыслить. Московская подготовка была неплохой. А дипломная работа доказывала, что он разбирался и в методике. Его тянуло в старинную университетскую библиотеку в Клементинуме. В библиотеке работали его бывшие коллеги по факультету. Директором там после ухода старого немца из Штирии, проведшего в Праге пятьдесят лет жизни, был мрачный лирик, ученик Врхлицкого, член академии, в молодые годы автор витиеватых стихов Ондржей Вельский. Он Яна не принял. Зато с ним поговорил помощник директора доктор Хроуст.

Хроуста Ян знал по университету. До войны они вместе ходили на семинар к профессору Пастрнку. Ян давал ему свои конспекты. В 1914 году Хроуста не призвали, он окончил учебу и теперь уже восьмой год работал в университетской библиотеке.

— Так… Мартину? Что вам угодно? — Хроуст сидел за столом в стиле барокко. — Вам хотелось бы работать в университетской библиотеке… А не слишком ли поздно вы начинаете? Кто до тридцати лет не нашел себе подходящего места, тот, вероятно, не найдет его до смерти… Вы знаете генерала Горжеца? Он рассказывал недавно про вас в одной компании… Но по старому знакомству… Вот вам моя визитная карточка. Идите в министерство просвещения к советнику Опльту. Я ему позвоню.

— К доктору Вельскому я не попаду?

— Ни в коем случае, он простужен.

С визитной карточкой Хроуста Ян пошел в министерство просвещения.

Всегда, когда Ян шел по Карлову мосту, у него словно вырастали крылья. Что было причиной этого — раскидистая ли аллея святых, или же Влтава с серебряной плотиной на Кампе, или же величественный вид Града на холмах, — он не знал. Вот и сегодня он на время забыл, что идет во дворец Роганского к советнику Опльту с визитной карточкой в кармане и что эту карточку ему дал человек, с которым они когда-то были на «ты», но теперь он перестал так обращаться к Яну, потому что слышал, как генерал Горжец рассказывал о таких вещах, о которых ему лучше было бы помолчать, хотя бы ради себя самого.

Однако Ян выкинул из головы Горжеца и словно на крыльях пролетел через Малостранские ворота моста. Вдалеке промелькнула знакомая фигура. «Маша», — узнал ее Ян и поспешил вдогонку, но тут же понял, что идет всего лишь за воспоминанием.

Дворец Роганского маленький и опрятный. Пан советник Опльт сидел совсем один в своем кабинете, но Яна не впустили. Плохо выбритый служащий пробормотал:

— Вам придется подождать, у пана советника совещание.

Ян ждал час, другой.

— Долго будет это совещание?

— Этого никто не знает. Я пойду посмотрю.

Служащий приложил ухо к дверям пана советника. Покачал головой:

— Еще некоторое время придется подождать.

На водосточную трубу дворца Ностицкого уселся дрозд и весело запел.