Нафтула Халфин - Победные трубы Майванда. Историческое повествование

— Мы предоставим вам денежные средства, — подчеркнул майор, — снабдим оружием в любых размерах, учитывая, что с севера кабульскому престолу угрожает некая держава…

Кнут и пряник, пряник и кнут — по всем канонам британской политики на Востоке… Обещая какие-то выгоды, майор должен был указать и на то, что отказ от них повлечет за собой репрессии. Так он и сделал:

— В случае вашей враждебности — будем откровенны! — у нас найдется достаточно сил для нанесения по вашей стране уничтожающего удара…

Слово англичанина падали резко, тяжело, весомо.

— …Пока ваше высочество будет проявлять надлежащее внимание к нуждам и потребностям своего великого соседа, можно не опасаться за его судьбу и грядущее его страны. Мы учитываем некоторую нехватку политического опыта у вашего высочества. Поэтому лорд Литтон не сомневается, что вы признаете разумной мерой размещение британских миссий в крупных афганских городах, прежде всего — в столице, а также в пограничных областях. Эти миссии со всей благожелательностью окажут помощь местным правителям в решении важнейших дел.

Когда этот затянувшийся монолог пришел к концу, эмир заметил, что его народ еще не очень хорошо воспитан.

— Афганцы не всегда понимают благородные стремления инглизи, — пробормотал он. — Если во многих городах появятся чужеземные миссии — да будет милость Аллаха над ними! — как мы обеспечим их безопасность?

— Мы это обсудим позднее, — Каваньяри не стал вступать в дискуссию на ранней стадии переговоров. — Я надеюсь, ваше высочество понимает, что по закону победителя Британская империя вправе оставить за собой все земли, занятые ее доблестными войсками. Мы проявим присущее великой нации миролюбие и ограничимся удержанием лишь областей, необходимых для обороны наших индийских владений и обеспечения дружественных отношений с высоким Афганским государством. Но лишь при условии пребывания во главе этой страны мудрого правителя, сознающего жизненную важность тесных связей с опытными английскими политическими деятелями и насущную потребность прислушиваться к их советам…

Каваньяри с нетерпением ждал ответа Якуб-хана. Тот горячо запротестовал против планов отторжения афганских земель, но никак не реагировал на основную мысль англичанина. «Не понял, что ли? Или хочет отмолчаться?» — мелькнуло в голове у майора. Вслух же он произнес, что территориальные проблемы стороны смогут в дальнейшем обсудить достаточно подробно. Все будет определяться степенью желания Афганистана крепить дружбу с Англией, еще раз подчеркнул он.

И снова Мухаммад Якуб-хан пробормотал что-то не очень вразумительное. «Да, голубчик, тебя еще надо воспитывать и воспитывать», — подумал представитель вице-короля Индии. Он встал.

— Я был счастлив познакомиться с вашим высочеством и рад, что нашу беседу отличал дух взаимопонимания. Именно в этом залог хороших связей между двумя высокими государствами, — подвел итоги свидания Каваньяри.

Подобие усмешки мелькнуло на безжизненном лице эмира:

— Будет ли тень прямой, если ствол кривой! — Поговорка звучала весьма двусмысленно. — Впрочем, — спохватился афганский правитель, — все в руках Аллаха!..

Они обменялись рукопожатием и двинулись из дома. На улице вестовой подвел майору коня, но тот, отстранив его движением руки, направился с эмиром к терпеливо ждавшей свите. Знак внимания? Нет, Каваньяри вовсе не собирался оказывать его кабульскому повелителю; он хотел всего лишь отыскать афганца со жгучим взглядом…

Это оказалось несложным. Афганец смотрел на него в упор, и взор его дышал враждебностью. Тысяча чертей! Да ведь перед ним приятель из Али-Масджида! Файз Мухаммад! Майор забыл о тщательно соблюдаемой им британской выдержке и дал волю итало-ирландскому темпераменту. Бесцеремонно вклинившись в гущу почтительно расступившихся перед ним вельмож, он приблизился к бывшему коменданту горного форта.

— Какая встреча, сардар… Вас сразу и не узнать… Где мундир и что означает эта куртка? — с иронией спросил Каваньяри.

Файз Мухаммад нехотя промолвил:

— Могли ли дедовские мултуки тягаться с дальнобойными пушками? Али-Масджид в ваших руках. Зачем же мне мундир?

Ответ афганца вернул Каваньяри хорошее расположение духа. Он даже решил оказать внимание человеку, спасшему его если не от смерти, как тот утверждал, то наверняка от тяжелого отравления.

— Я постараюсь быть более гостеприимным хозяином, чем вы, кефтан. Не сочтете ли возможным посетить мою гандамакскую квартиру? Это недалеко. Вспомним ручей у мельницы… Наше свидание состоялось всего полгода назад, а кажется, что с тех пор прошла целая вечность.