Виктор Поротников - Утонуть в крови - вся трилогия о Батыевом нашествии

Людмила Мечиславна и ее супруг переглянулись в полнейшем недоумении. В таком же недоумении пребывала и Евфросинья Мечиславна, жена Анфима Святославича.

— Ошарашили мы девицу, вот она и злится, — сказал Анфим Святославич, дабы хоть как-то сгладить неловкое молчание, повисшее в трапезной. — Нрав у Гремиславы непредсказуемый, что и говорить.

От расстройства Феодосия Игоревна принялась пить хмельной мед чашу за чашей, поэтому, добравшись до постели, она быстро заснула и спала как убитая.

Пробуждение у Феодосии Игоревны было тяжелое, она встала с тупой болью в висках. До нее с трудом доходил смысл того, что говорила ей Людмила Мечиславна, прибежавшая к ней полуодетая, с неприбранными волосами и радостными глазами.

— Пособил нам таки Господь, милая моя! — торопливо молвила княгиня Людмила, схватив подругу за руку. — Отвел от нас беду Отец Небесный! Князья-недруги ушли от нашего града.

— Как ушли? Куда? — недоумевала Феодосия Игоревна. — Почто ушли? Быть этого не может!

— Поднимись на башню, милая, — сказала Людмила Мечиславна с сияющим лицом. — Глянь на поле за городом, там нет никого. Ушли полки неприятельские, и куда — неведомо. Да сие и неважно! Кровь христианская не прольется, вот что важно.

— Ничего не понимаю! — Феодосия Игоревна обессиленно опустилась на скамью. — Это неспроста. Не радуйся раньше времени, подруга. Изяслав Владимирович наверняка хитрость какую-то измыслил, не иначе. Этот злыдень на подлости и коварства горазд!

— Сие мне ведомо, — усмехнулась княгиня Людмила, взяв со спинки стула платье и бросив его подруге на колени. — Одевайся, милая. Солнце уже высоко.

Очутившись на верхней площадке каменной башни, Феодосия Игоревна не смогла сдержать возгласа изумления. Оглядев заснеженное поле за городской стеной, она и впрямь не увидела там шатров и обозов военного стана. На взрыхленном истоптанном снегу лишь темнели черные круги от потухших кострищ да виднелись раскиданные тут и там вороха сена. Одиноко маячили посреди опустевшего стана три палатки и крытый возок на полозьях. В этих палатках располагались боярин Матвей Цыба и слуги княгини Феодосии.

Феодосия Игоревна, как ни вглядывалась, так и не смогла увидеть возле палаток своих лошадей. Их почему-то нигде не было видно.

На верхней площадке башни толпились жены, сестры и дочери здешних бояр. Все они были объяты бурным волнением, радуясь тому, что враждебные князья ушли от их града восвояси. Это было похоже на чудо!

Здесь же находилась и Гремислава, поднявшаяся на вершину каменной башни одной из первых. На ней была длинная парчовая шубейка, подбитая заячьим мехом. На ногах у княжны были теплые сапожки без каблуков, по тогдашней моде, на голове — круглая малиновая шапочка с опушкой из рыжего лисьего меха. Длинная золотисто-русая коса, свешиваясь из-под шапочки, ниспадала княжне на грудь. Встретившись взглядом с Феодосией Игоревной, Гремислава сразу же отвернулась.

Все непонятное мигом прояснилось, когда в городе появился боярин Матвей Цыба. Он шел сюда пешком по рыхлому снегу, поэтому изрядно вспотел в своей теплой медвежьей шубе и меховой шапке.

Все обитатели княжеского терема собрались в просторной гриднице, чтобы послушать то, что скажет Матвей Цыба. Была здесь и Феодосия Игоревна.

Отдышавшись и выпив медовой сыты, Матвей Цыба вымолвил:

— Ратники Изяслава Владимировича и его братии, шаря по дальним селам в поисках хлеба и сена, наткнулись на беженцев из Пацыня и Воробейны. От сих сбегов стало известно о том, что мунгалы надвигаются сюда со стороны Смоленска. Нехристей великое множество! И все они конные. Нехристи тащат за собой свои стада и несметные обозы. Пацынь и Воробейна уже взяты злыми язычниками Батыя. Не сегодня завтра татары будут здесь.

— Взят ли Изяславль? — спросил Роман Старый.

— Изяславль пал! — Матвей Цыба сокрушенно покачал лохматой головой. — Пали также Блове и Мосальск. Татары лютуют, жгут деревни и города, мужчин убивают, а женщин и детей берут в полон. От нехристей нет никакого спасения!

— Неужто и Смоленск пал? — встревожился Анфим Святославич.

— Про Смоленск не ведаю, княже, — тяжело вздохнул Матвей Цыба. — Может статься и такое, ведь орда Батыги с той стороны надвигается.

— Стало быть, перетрусил Изяслав Владимирович и решил унести ноги подальше от беды, — криво усмехнулся Роман Старый. — Куда же двинулся Изяслав Владимирович с полками?

— Изяслав Владимирович с братией решили ждать татар у Брянска, ибо там начинается прямой путь к Трубчевску и Новгороду-Северскому, — ответил Матвей Цыба. — Князья вознамерились бросить клич по округе, дабы собрать войско побольше. Также решили они послать гонцов в Киев и Чернигов, чтобы вызвать полки и оттуда. Изяслав Владимирович не оробел и готов биться с татарами нещадно, а вот среди прочих князей такого рвения нету. К примеру, Симеон Владимирович не горит желанием защищать Брянск от татар, он намерен бежать куда глаза глядят.