Деннис Лихэйн - Настанет день

— Мы в Америке, — заметил Гувер.

Дэнни покачал головой:

— Тут — Италия.

— А если мы сумеем вывести вас ближе к цели?

— Как?

Финч передал Дэнни фотографию — скверного качества, словно ее много раз переснимали. Человеку на ней было с виду лет тридцать. Узкий аристократический нос, глаза-щелочки, чисто выбрит, волосы светлые, кожа бледная, хотя об этом Дэнни мог скорее догадываться.

— Не похож на большевика.

— Между тем это именно так, — подчеркнул Финч.

Дэнни вернул ему фото:

— Кто это?

— Его имя — Натан Бишоп. Тот еще фрукт. Британский врач. Допустим, кому-нибудь из террористов случайно оторвет взрывом кисть руки. Или кого-то ранят во время акции, но он сумеет улизнуть. В больницу обращаться нельзя. Тогда и идут к нашему другу. Натан Бишоп — штатный лекарь массачусетского радикального фронта. Натан — связующее звено. Он знает всех игроков.

— И он, скажем так, склонен к обильным возлияниям, — прибавил Гувер.

— Так подошлите к нему кого-нибудь из ваших людей, пусть с ним подружится.

Финч покачал головой:

— Не пойдет.

— Почему?

— Честно говоря, нам не хватает на это финансирования. — Финч казался даже смущенным. — Поэтому мы пришли к вашему отцу, и он нам рассказал, что вы уже начали подготовительную работу с радикалами. А мы хотим, чтобы вы занялись всем движением. Чтобы сообщали нам номера машин, передавали списки участников. И все время следите, не покажется ли на горизонте Бишоп. Рано или поздно ваши пути пересекутся. Как только вы к нему подберетесь, вы подберетесь и к остальным сукиным сынам. Вы слышали об Обществе латышских рабочих Роксбери?

Дэнни кивнул:

— Здесь у нас их называют просто «латышами».

Финч склонил голову набок, словно для него это была новость.

— По каким-то дурацким сентиментальным причинам у Бишопа это любимая группировка, — поведал агент. — Он дружит с типом, который ею заправляет, с официантиком по имени Луис Фраина, а у того — документально подтвержденные связи с Россией. До нас доходят слухи, что Фраина, возможно, главный организатор всей этой истории.

— Какой истории? — спросил Дэнни. — Меня держали в режиме «сообщаем только то, что вам нужно знать».

Финч посмотрел на Коглина-старшего. Тот развел руками и пожал плечами.

— Возможно, на весну у них запланировано кое-что крупное.

— Что именно?

— Общенациональное первомайское восстание.

Дэнни рассмеялся. Остальные — нет.

— Вы серьезно?

Отец кивнул:

— За серией взрывов последует вооруженное восстание, оно будет скоординировано между всеми радикальными ячейками во всех главных городах страны.

— И что дальше? Вашингтон они вряд ли возьмут.

— Царь Николай то же самое говорил о Петербурге, — заметил Финч.

Дэнни снял шинель, стащил голубой китель и остался в майке; расстегнул ремень с кобурой и повесил на дверцу шкафа. Налил себе рюмку, но больше никому не предложил.

— Получается, этот тип, Бишоп, контактирует с «латышами»?

Кивок Финча:

— Иногда. У «латышей» нет явных связей с галлеанистами, но все они радикалы, так что у Бишопа имеются контакты и с теми и с другими.

— С одной стороны большевики, — проговорил Дэнни, — с другой — анархисты.

— А соединяет их Натан Бишоп.

— Значит, я внедряюсь к «латышам» и выясняю, готовят ли они бомбы к Первому мая и… и связаны ли они как-то с Галлеани?

— Если и не с ним, то с его последователями, скажем так, — добавил Гувер.

— А если не готовят и не связаны? — спросил Дэнни.

— Тогда добудьте список их адресатов, — произнес Финч.

Дэнни налил себе еще.

— Что?

— Список адресатов. Это ключ к тому, чтобы разрушить любую подрывную группу. Когда я в прошлом году накрыл «Хронику», они как раз допечатывали свежий номер. И я заполучил имена всех, кому они этот номер рассылали. Все имена до единого. На основании этого списка Министерству юстиции удалось выслать шестьдесят из них.

— Ага. Я слышал, Минюст однажды выслал парня за то, что назвал Вильсона недоноском.

— Мы пытались его депортировать, — поправил Гувер. — К сожалению, судья посчитал, что тюремный срок правильнее.

Даже отец Дэнни не поверил этому:

— За то, что он назвал кого-то недоноском?

— За то, что он назвал недоноском президента Соединенных Штатов, — уточнил Финч.

— А если я встречу Тессу или Федерико? — На Дэнни вдруг повеяло ее запахом.

— Выстрелите им в лицо, — произнес Финч. — Потом скажете: «Стой».

— Что-то я не улавливаю связь, — заметил Дэнни.