Ильденфонсо Фальконес - Собор Святой Марии

Всюду суетились горожане.

— Это рынок пшеницы, — объяснил ему Бернат. — Вон на тех прилавках продают пшеницу городские перекупщики и лавочники, а напротив, на других прилавках, зерном торгуют крестьяне, которые приезжают в город, чтобы продать собранный урожай.

Арнау не мог найти грязнулю, который привел его сюда. Его не было среди людей, которые торговались, покупая пшеницу.

Пока Арнау стоял перед главным порталом, пытаясь разыскать мальчика, его оттолкнули люди, которые пытались заехать на площадь. Он попробовал увернуться от них, вплотную прижавшись к прилавкам торговцев хлебом, но, как только его спина коснулась прилавка, ему сразу же отпустили подзатыльник.

— Пошел отсюда, молокосос! — крикнул торговец.

Арнау снова оказался в толпе, в окружении кричащих людей, которые несли на плечах мешки с зерном, не замечая ничего вокруг. Мальчик не знал, куда пойти, и, толкаемый со всех сторон, растерялся.

У Арнау уже начала кружиться голова, когда из ниоткуда перед ним вновь появилась озорная грязная мордашка мальчугана, за которым он гнался через всю Барселону.

— Чего ты здесь стоишь? — спросил малыш, повышая голос, чтобы Арнау услышал его.

Арнау ничего не ответил. На этот раз он крепко схватил нового знакомого за рубашку, и они вместе прошли через всю площадь до улицы Бокериа. Затем мальчики очутились в квартале котельщиков, в маленьких улочках которого стоял стук молотков по меди и железу. Теперь они не бежали; Арнау, едва дыша, вцепился в рукав мальца и заставил своего беззаботного и нетерпеливого проводника замедлить шаг.

— Вот мой дом, — сказал наконец малыш, махнув рукой в сторону приземистого одноэтажного строения. Перед дверью стоял стол, заставленный медными котлами всевозможных размеров; за столом работал крупный мужчина, даже не посмотревший на них. — Это был мой отец, — добавил он, когда они прошли вдоль фасада дома.

Они поднялись по улочке вверх и обогнули небольшие постройки, за которыми открывался фруктовый сад, прилегающий к тыльной стороне дома нового знакомого. Малыш ловко взобрался на глиняную стену, окружавшую сад, и обернулся, давая знак, чтобы Арнау последовал его примеру.

— Зачем?..

— Залазь! — крикнул мальчик, сев верхом на стену.

Когда оба спрыгнули внутрь садика, мальчик остановился, пристально глядя на маленькую пристройку к дому, стена которой была обращена в сад. Она была достаточно высокая, с небольшим проемом в форме окна.

Арнау подождал, пока прошло несколько секунд, но мальчик даже не пошевелился.

— Ну и что? — спросил Арнау.

Мальчуган повернулся к нему.

— Что?..

Казалось, сорванец не обращал внимания на Арнау, и тот продолжал спокойно стоять, наблюдая, как его спутник взял деревянный ящик, поставил его под окошком, а потом взобрался на него, не отводя глаз от проема.

— Мама, — прошептал малыш.

Бледная женская рука с трудом поднялась, чтобы взяться за края проема; локоть оставался на подоконнике, а пальцы нежно коснулись головы ребенка.

— Жоанет, — услышал Арнау ласковый голос, — сегодня ты пришел раньше, еще нет и полудня.

Жоанет молча кивнул головой.

— Что-нибудь случилось? — продолжала расспрашивать женщина.

Мальчику потребовалось несколько секунд, прежде чем он ответил. Втянув в себя воздух, он сказал:

— Я пришел с другом.

— Я рада, что у тебя есть друзья. Как его зовут?

— Арнау.

«Откуда он знает мое имя?.. Ясно! Он же подсматривал за мной», — подумал Арнау.

— Он здесь?

— Да, мама.

— Ола, Арнау.

Арнау посмотрел в сторону окна. Жоанет повернулся к нему.

— Ола… сеньора, — пробормотал Арнау, не зная, что он должен сказать в ответ на голос, доносившийся из окна.

— Сколько тебе лет? — спросила его женщина.

— Восемь лет… сеньора.

— Ты на два года старше моего Жоанета, но я надеюсь, что вы подружитесь и навсегда сохраните вашу дружбу. В этом мире нет ничего лучше, чем добрый друг. Помните об этом всегда.

Голос утих. Рука матери продолжала поглаживать голову Жоанета, и Арнау наблюдал, как малыш, сидевший на деревянном ящике, прислонился к стене, свесил ноги и оставался без движения, наслаждаясь этой лаской.

— Идите поиграйте, — внезапно сказала женщина, убирая руку. — Прощай, Арнау. Присматривай за моим сыном, ты ведь старше его.

Арнау хотел было сказать «до свидания», но не смог произнести ни слова.

— До встречи, сынок, — снова послышался голос. — Придешь ко мне?

— Конечно, мама.