Френк Слотер - Чудо пылающего креста

— И теперь только Максенций стоит у меня на пути…

— У нас на пути, дорогой. Не забывай: все это я начала обдумывать, когда увидела в Никомедии твое сражение с Кроком.

— Ну, значит, у нас на пути, — согласился он, улыбаясь. — Но что мне делать с Максенцием?

— Прогони его в Африку или еще куда-нибудь, когда получишь власть над Италией. Мой братец не способен управлять государством; он это доказал беспорядком, который устроил в Риме. Хватит о нем думать и ложись. Придет время, и я решу, что делать.

Константин был слишком доволен хорошим настроением Фаусты, чтобы спорить о ее роли в его успехах. Кроме того, он понимал, что в сказанном ею много правды. Но если бы только он дал себе труд поразмыслить над этим, то, возможно, задался вопросом: а не могла бы она с тою же легкостью, с какой избавлялась от собственного брата, избавиться однажды и от его сына, случись только Криспу оказаться на пути ее безжалостных амбиций?

На следующее утро, когда вместе с Эвмением и Криспом они ехали верхом на лошадях на виллу императрицы Феодоры, Константин радовался возможности поговорить напоследок с ученым, много лет назад оставившим школу, чтобы как следует послужить сначала отцу, а потом и сыну. Эвмений произнес пышную речь на похоронах Констанция и еще одну на свадьбе Константина и Фаусты, расписав в цветистых выражениях панегиристов свершения и отца, и сына. И молодому правителю, внезапно вознесшемуся на чрезвычайно ответственный пост, мудрый его совет был крайне необходим.

— Долгий путь мы прошли вместе, старый дружище, — говорил Константин, двигаясь с ним рядом трусцой, тогда как Крисп умчался вперед, жаждя поскорей оказаться в Автуне и приступить к военному обучению. — Мне будет тебя очень недоставать.

— А мне тебя, август, — признался Эвмений. — Но ученому не годится отлучать себя слишком долго от чертогов знаний, иначе он может утратить способность мыслить, когда впереди и конца не видно.

— Зачем человеку мыслить бесцельно?

— Ты воин, поэтому тебе это может показаться глупым, но именно так были сделаны величайшие открытия в истории. Тебе известен рассказ о том, как Архимед открыл способ измерения объема предмета неправильной формы?

— Нет. А это важно?

Эвмений издал короткий смешок.

— Настолько важно, что этот принцип объясняет, как плавает судно. Согласно этой истории, царь греческого полиса, где проживал Архимед, заказал себе корону у серебряных дел мастера и дал ему на это чистое серебро. Получив готовую корону, он заподозрил, что мастер добавил в нее неблагородный металл, чтобы остальное серебро оставить себе, и призвал Архимеда решить эту задачу. Сначала Архимед не мог найти ответа, потому что не мог измерить корону. И вот однажды его слуга наполнил ему ванну до краев, и, когда он погрузился в воду, часть ее выплеснулась наружу.

— И что в этом такого необычайного?

— Для большинства людей — ничего. Но для Архимеда это значило, что тело, погруженное в воду, вытесняет объем ее, равный его собственному.

— Но это же очевидно.

— Пожалуй, хотя никто еще до него не записал это как принцип. Во всяком случае, это подсказало Архимеду, как измерить объем короны: нужно просто погрузить ее в резервуар с водой, поместив его в чан, где собралась бы вытекшая из резервуара вода. Когда он измерил количество воды в чане, то узнал объем короны, а ее вес легко было определить с помощью обычных весов. Затем на куске чистого серебра он смог определить его плотность и решить свою задачу.

— И каков же был ответ?

— Мастер сохранил свою голову. С тех пор любой математик, знающий плотность тела, может сказать, будет оно держаться на воде или нет. Помнишь, вы использовали сухие бревна, чтобы переправиться через Рейн и захватить Аскарика и Регаиса? Так вот, вы пользовались тем принципом, который открыл Архимед.

— Если я дам тебе все деньги, необходимые для содержания твоей школы в Автуне, ты гарантируешь, что решишь все мои сложные проблемы? — улыбнувшись, спросил Константин.

— Гарантировать — нет, этого никто не может сделать. Но ученые должны питаться и иметь защиту от всяких напастей, как и любой другой человек. Ты принес в Галлию мир и процветание, а с ними — климат, благоприятствующий поискам знаний. И уж будь уверен: наши умы всегда будут в твоем распоряжении.

— Тогда скажи мне, прав ли я, поощряя христиан?

— Ты спрашиваешь меня, хотя знаешь, что я не принадлежу к их числу?

— Я спрашиваю тебя именно потому, что ты не принадлежишь к их числу, — подчеркнул Константин. — И еще потому, что уверен: ты дашь мне честный ответ.