Станислав Сенькин - Крест и меч

— Спасибо халифу Абу Джафару Абдаллаху — великому воину и поэту — за достойный подарок к свадьбе. А тебе, Сослан, за любовь и верность твою!

Теперь оба они посмотрели на аланского государя. Ос Багатар все так же загадочно улыбался, но теперь Сослан понимал, почему Весело махнул им царь — дескать, о главном поговорим потом, после того, как омоем раны и похороним погибших.

Взялись за руки влюбленные — им многое нужно было сказать друг другу.

…Пусть читатели позволят мне оставить теперь ахсартагата Сослана и царевну Русудан одних и избавят меня от обязанности описывать окончание этой истории.

Царевич Иуане возвращался домой. Наступила зима, и с неба падала снежная крупа. Ветви деревьев покрылись изморозью, дул сильный пронзительный ветер. Но тепло было царевичу. Хорошими вестями встретила его родина. Опять в храмах шли божественные службы — вернулись греческие пресвитеры вместе с архиепископом Феофаном. Закончилась смута так же быстро, как и началась.

Иуане вернул на родину икону святого великомученика Георгия.

Царственный брат Иуане Ос Багатар укрепился на троне. Греки в союзе с Русью и печенегами ударили по восточным владениям хазар, заняли Херсонес и несколько других городов; в некогда языческих степях появились православные священники. Саурмаг бежал в каганат, а затем в Багдад, где, как говорили, принял ислам. Надеялся неудачник вернуть власть с помощью арабов, не оставлявших надежду сделать Кавказ мусульманским.

Хазарский бег Аарон II почти сразу же после битвы на равнине признал власть Оса Багатара. Просил он помощи в борьбе против печенегов и умолял заступиться за каганат перед византийским императором Романом Лакапином. Рассыпалась в прах его премудрость перед силой духа алан и Крестом Господним. Но не пошел ему навстречу Ос Багатар. Кровь отца его взывала к отмщению. Собирались в Магасе новые полки. Хотел аланский царь сменить иудейскую династию Булана на христианскую, чтобы и в Итиле светились золотом купола православных храмов. Это будет достойное применение злату хазар — так решил Ос Багатар.

Сын Аарона II, рыжеволосый бег Иосиф заболел странной болезнью: не радовали его больше ни деньги, ни власть. Укрылся он от всех в своем дворце — чем он там занимался, было одному Богу известно, но уже все знали, что Русудан ему не принадлежит, что ловко обвела его царевна вокруг пальца и оставила в дураках. Даже мудрый отец не мог его утешить. Чувствовало сердце молодого бега, что скоро Итиль будет разрушен, как предсказывала Русудан — не было больше над каганатом покрова Всевышнего. Не мог Иосиф справиться с тоской и печалью — сломила его неудача с аланской царевной.

Купец Менагем по-прежнему оставался доверенным лицом хазарского бега. Он ведал торговыми сделками и отвечал за проход караванов через Дарьалан, делая на этом огромные деньги. Оставаясь другом аланской и хазарской знати, Менагем тонко играл даже на небольших противоречиях.

Возмужал Иуане во время своего путешествия. Его обветренное лицо украшала большая черная борода, руки сжимали посох, губы шептали молитву, а пальцы перебирали потертые четки. Его подвиг веры навсегда остался незамеченным перед людьми — только Господь знал истину. Но слава человеческая меркла в глазах царевича перед Божьей славой.

Придя в Аланию, первым делом посетил Иуане старца Геора. Посидели они в сторожевой башне у очага, вспомнили простого душой и сильного телом и духом пастуха Куще, помянули его чашей пива. Пусть земля тебе будет пухом, добрый Куще, а на небесах будешь вечно лицезреть ты лик Господень!

Икону святого великомученика Георгия старец отказался оставить у себя.

— Лучше поставить ее в соборном храме Магаса, — сказал он: икона эта — благословение Божие для всей Алании, а не только для моей заброшенной сторожевой башни…

Рассказал Геор, что недавно приходил к нему друг — греческий пресвитер, вернувшийся вместе со всем клиром из Царьграда, и, как и раньше, служили они Божественную литургию в дзуаре святого Георгия. Принес пресвитер с собою радостную весть — скоро в Магасе сыграют свадьбу молодого ахсартагата Сослана и прекрасной царевны Русудан. Говорили, что это будет свадьба, какой не видел и никогда не увидит Северный Кавказ. Старец советовал царевичу поторопиться, чтобы успеть на свадьбу. Вот уж как обрадует он всех своим неожиданным появлением — ведь его считают погибшим, сгинувшим бесследно.