Станислав Сенькин: Крест и меч

Отвечал царь:

— Я вижу твое упорство, Махмуд, но не заблуждайся — оно не может поколебать мою веру. Ибо уверенность твоя — то же, что и арабская сабля. Говорил ваш пророк, что в религии нет принуждения, но свою вы веру назвали подчинением…

— Подчинением истинному Богу, Ос Багатар!

— Не перебивай меня, Махмуд! Я вижу, ты дерзок сверх меры. Нет в тебе должного уважения к царю. Все потому, что считаешь себя служителем Всевышнего, а меня — неверным, кафиром, которому уготован ад. Итак, сказал я, что уверенность твоя — то же, что сабля арабская, — кривая, как новая луна. А моя уверенность подобна аланскому мечу, напоминающему видом Крест Господень. Посмотрим, что сильнее, — нахмурил брови Ос Багатар. — Что в исламе полагается за вероотступничество?

Поколебался немного Махмуд, прежде чем ответить.

— Шариат предписывает смерть муртадам, уклонившимся от пути Аллаха!

— Так знай, что у алан полагается то же самое за измену и предательство. А ты для меня, да и для всех алан, не кто иной, как предатель. Возвращайся к братьям своим арабам под черные знамена и моли Аллаха, чтобы погиб ты в этой битве, потому что казним мы тебя, если попадешь к нам в плен! Знай, что нет больше имени твоего среди алан, потому что отрекся ты от святых наших!

Изменился в лице арабский посланник:

— Не боюсь я этого, потому что все предопределено от начала. Но и ты знай, что не пощадим мы тебя, если попадешь в наш плен. Прощай! Аллах покажет, кто из нас прав!

Поскакал Махмуд назад, к ставке Усмана-ад-Дина, а Ос Багатар велел готовиться к битве. Он разделил ополчение на несколько отрядов и приступил к выполнению тщательно продуманного им плана атаки.

Ночью Ос Багатар усилием воли заставил себя спать — нужна была ясная голова, чтобы руководить боем. Но не все аланские ратники спали этой ночью. Наутро приказал аланский государь разделить армию на сотни. Перед каждой сотней поставили большую чашу с алутоном — священным пивом нартов. Помолились аланы, помянули Всевышнего, затем своего покровителя великомученика Георгия, затем архангелов и ангелов, что сражаются на небесах с духами зла, пока аланы рубятся на земле с врагами веры и отечества. Отпил каждый воин по глотку из чаши, помолился. Ос Багатар тоже отпил глоток, а затем обратился к воинам. Зазвучал над степью его сильный голос:

— Братья мои! В этом бою решится, падем мы под арабским натиском или сокрушим врага. Не сомневаюсь, что вы будете сражаться до последнего и родным не придется краснеть за вас. Вы уже готовы к славной смерти, поэтому хочу сказать сейчас о другом. Нет больше у Алании защитников, кроме вас и Сил небесных. Соединим же наши усилия — мы на земле, а ангелы на небе! Ударим по врагу, защитим отечество, отстоим веру! Да затупятся полумесяцы арабских сабель о Крест Господень. — Ос Багатар поднял вверх двуручный аланский меч. — С нами Бог! Вперед!

Загудели аланы. Поднялся лес мечей. Начинался бой. Отделилось от армии Оса Багатара несколько тысяч всадников — это скакали девушки и подростки, вооруженные аланскими луками. Поскакали они в сторону арабов. Подъехав на расстояние выстрела, они осыпали в противника градом смертоносных стрел. Затем резво развернули коней и отъехали на безопасное расстояние.

Стрелы поразили десятки арабов, и они упали со своих верблюдов. Усман-ад-Дин приказал лучникам выйти в первые ряды, чтобы поразить алан, которые собирались выступить вновь.

Следующая вылазка алан оказалась еще удачнее, чем первая. Аланский отряд двигался очень медленно. Арабские лучники не выдержали и сделали залп. Тогда аланская кавалерия вновь попятилась, чтобы стрелы не достигли ее, а затем пошла вперед осторожным шагом, выжидая удобного момента для нападения. Арабы снова натягивали луки и дырявили пустоту. Наконец с недетской и неженской отвагой выждали кавалеристы, пока потеряют бдительность арабы и, подъехав на нужное расстояние, осыпали соперника градом стрел. Попадали на этот раз с верблюдов и лошадей уже не десятки, а сотни всадников.

Снова отошли конные лучники на безопасное расстояние. Затем опять их кони двинулись к арабскому войску. Следующая вылазка повторила успех предыдущей. Сами же аланы не потеряли ни одного бойца.

Разгневался тогда Усман-ад-Дин и приказал самому маневренному конному отряду, в который входила арабская знать, преследовать аланских лучников. Слово ветер, понеслись арабы, разрезая воздух поднятыми над головами кривыми саблями. Но не догнать им было быстрых аланских коней, на которых сидели легкие юноши и девушки, вооруженные лишь луками. Гонялись арабы за конными лучниками по степи довольно долго, пока те не скрылись в небольшой долине между двух холмов, находившихся посередине поля сражения.