Бернард Корнуэлл - Смерть королей

— Двадцать на каждом корабле, господин, — сказал он, — но в той рощице я вижу дымок, — он кивнул в сторону другого берега, — так что у него могут быть ещё люди, которые там греются.

— Они не пересекут реку, для того чтобы их убили, — сказал я. Земля под ногами была мягкой и хлюпала при каждом шаге. Ветра не было. Несколько вязов у реки еще были покрыты желтой листвой.

Среди ветвей летали дрозды.

— Когда мы начнём убивать, — сказал я Сигунн, — ты возьмешь наших лошадей и поскачешь обратно в рощу.

Она кивнула. Я взял её, потому что Иванн ожидал увидеть её, и потому что она была прекрасна, а это значит, что он бы смотрел скорее на неё, чем в сторону деревьев, где ожидали сейчас мои всадники. Я надеялся, что их не видно, но не рискнул оглядываться.

Иванн взобрался на берег и пришвартовал носовую часть корабля к стволу тополя. Течение развернуло корабль вдоль берега, и это означало, что находившиеся на борту люди могли легко спрыгнуть на берег.

Их было двадцать, а нас было только восемь, и Иванн смотрел на нас, ведь я сказал ему, что мы приведём служанок, а он их не видел, но мужчины видят то, что они хотят видеть, а его глаза смотрели только на Сигунн.

Он ждал ничего не подозревая. Я улыбнулся ему.

— Ты служишь Эорику? — окликнул его я, когда мы подошли поближе.

— Да, господин, как я и говорил тебе.

— И он убьёт Утреда? — спросил я. Первая вспышка сомнения проскочила на его лице, но я продолжал улыбаться.

— Ты знаешь о… — он начал вопрос, но так и не закончил его, потому что я вытащил Вздох Змеи, и это было сигналом для остальных моих людей пустить своих лошадей от деревьев в галоп.

Развернутый строй всадников; копыта, вздымающие воду и комья земли; всадники, держащие копья и топоры с щитами; угроза смерти в зимний полдень, и я замахнулся мечом на Иванна, просто желая отодвинуть его от швартовых, а он споткнулся и упал между кораблем и берегом.

На этом всё и закончилось.

Берег внезапно наполнился всадниками, выдыхаемый ими воздух клубился на холодном ярком свету, а Иванн молил о пощаде, пока его команда, застигнутая врасплох, даже не пыталась вытащить оружие.

Им было холодно, скучно и их застигли врасплох, поэтому появление моих людей, в шлемах и со щитами, с мечами, острыми, как мороз, который всё еще держался в тени, напугало их.

Команда второго корабля видела, как сдалась первая, и у них тоже не было желания драться. Они были людьми Эорика, среди них, в основном, были христиане, несколько саксов, несколько датчан, и у них не было тех амбиций, что у алчных воинов Сигурда.

Те датские воины, я знал, были где-то на востоке, ожидая монахов и всадников, которые пересекут реку, но эти люди на кораблях были невольными участниками. Их задачей было ожидать, на случай, если они понадобятся, и все они с радостью оказались бы в доме у очага.

Когда я предложил им жизнь в обмен на признание поражения, они были жалки и благодарны, команда дальнего корабля прокричала, что они не будут драться. Мы провели корабль Иванна через реку и захватили обе лодки, никого не убив.

Мы сняли с людей Эорика кольчуги, забрали их оружие и шлемы, и я унес эту добычу обратно на другой берег реки.

Мы оставили трясущихся людей на дальнем берегу, всех кроме Иванна, которого я взял в плен, и сожгли оба корабля.

Команды зажгли огонь между деревьями, чтобы согреться, а мы использовали это пламя, чтобы уничтожить корабли Эорика.

Я дождался, пока огонь как следует разгорится, понаблюдал, как языки пламени пожирают скамьи гребцов и дым сгущается в неподвижном воздухе, после чего мы во весь опор помчались на юг.

Дым был сигналом, явным намёком Сигурду, что его старательно расставленная ловушка не сработала.

Вскоре он узнает об этом от шайки Эорика, но пока его разведчики должны увидеть монахов и священников на мосту в Эанулфсбириге.

Я велел Осферту держать их на нашем берегу и удостовериться в том, что они привлекли внимание. Конечно, существовал риск, что датчане Сигурда атакуют беззащитных священнослужителей, но я надеялся, что сначала он подождет, пока не будет уверен, что я пришел. Так он и сделал.

Прибыв в Эанулфсбириг, мы увидели поющий церковный хор. Осферт приказал им петь песнопения, и сейчас они, жалкие и поющие, стояли под великолепными знаменами.

— Пойте громче, ублюдки! — крикнул я, когда мы легким галопом подъезжали к мосту, — пойте, как шумные птенцы!

— Лорд Утред! — отец Уиллибальд подбежал ко мне — Что происходит? Что происходит?