Режин Дефорж - Голубой велосипед

В Монтийяке, во дворе под липами, было приготовлено поминальное угощение. Погруженная в свои мысли Леа оставила Камиллу, свою сестру и Руфь заниматься гостями. Со стаканом в руке она спустилась к террасе.

Двое мужчин вместе наблюдали, как тонкий черный силуэт удаляется по лужайке. Франсуа Тавернье отвернулся первым и подошел к отцу Адриану.

— Отец Дельмас, не согласитесь ли вы показать мне винные погреба?

— С удовольствием, но они очень скромны в сравнении с крупными хозяйствами края.

Двое мужчин подались в сторону выходившей во двор низкой двери.

— Здесь нас не потревожат? — прошептал Франсуа. — Мне надо с вами поговорить.

Леа, спиной прислонившись к ограде террасы, следила взглядом за поездом, вдали пересекавшим Гаронну.

— Камилла беспокоится, что ты осталась здесь одна, — нежно обратился к ней Лоран.

Леа обернулась:

— Так это она тебя прислала? Я бы предпочла, чтобы ты сам пришел. Тебе нечего мне сказать?

— К чему? Давай забудем.

— Почему? Мне стыдиться нечего. Я тебя люблю, ты тоже меня любишь, — сказала она, взяв его под руку и потянув к рощице, где их не было бы видно со двора.

— А я сожалею о том, что произошло. Поступил плохо и по отношению к тебе, и по отношению к Камилле. Не понимаю, что на меня нашло…

— Нашло потому, что, как и я, ты этого хотел. А еще потому, что любишь меня, хотя и восстаешь против этого чувства. Неужели ты не понимаешь? Ты же меня любишь, любишь!

При этих словах она не прекращала его встряхивать. Волосы, собранные в пучок, рассыпались по ее плечам, придав тот дикий, тот безумный вид, против которого он не мог устоять. Его пленяли эти слишком ярко вспыхнувшие глаза, манил полуоткрытый рот, ее руки его оплетали, а прильнувшее к нему тело страстно трепетало. Прекратив неравную борьбу, он поцеловал тянувшиеся к нему губы.

Леа дорога была эта победа, и она стремилась продлить волнение минуты.

Ей показалось, что слышны шаги на гравиевой дорожке. Невольно тело ее напряглось. Лоран отпрянул. Из-за поворота вышел Франсуа Тавернье.

— А, дорогой мой! Вы здесь! Вас спрашивает жена.

— Спасибо, — пробормотал тот, краснея, словно нашаливший ребенок.

Леа и Франсуа смотрели, как он уходит широким шагом.

— Решительно, вам всегда, надо оказываться там, где не следовало бы.

— Поверьте, я и сам огорчен, что прервал это нежное свидание, — нагло сказал он. — Не могу понять, что может наити в мужчине вроде него такая девушка, как вы.

— Вы повторяетесь. В чем вы его упрекаете? Он очень хороший человек.

— Само совершенство, лучше не бывает! Но как хотите, не могу вас представить рядом с совершенством.

— Не сомневаюсь, вы меня скорее видите с личностью вроде вас?

— В каком-то смысле. Мы, ты и я, очень похожи. У нас своеобразное понимание чести, которое может подтолкнуть нас к совершению нелепых, но мужественных поступков, при этом мы считаем благом то, что нас устраивает. Точно так же, как и я, вы способны на все, даже на убийство, лишь бы заполучить то, что хотите. Ваше желание всегда будет сильнее вашего рассудка и вашей природной осторожности. Вы, Леа, хотите всего и сразу. Вы — испорченный ребенок, без колебания отбирающий у другого игрушку, в данном случае мужа, даже если, оказавшись в ваших руках, игрушка покажется вам не столь уж красивой.

— Неправда.

— Правда, но вы скорее дадите вырвать свой язык, чем признаете мою правоту. Что за важность! Ваша убежденность в том, что вы влюблены в месье д'Аржила интереса не представляет, это пройдет…

— Никогда!

Он пренебрежительно от нее отмахнулся.

— Лучше поговорим о более интересных вещах. Вам бы надо на какое-то время перебраться в Париж, там бы ваши взгляды изменились. Тетушки будут рады принять вас у себя.

— У меня нет настроения ехать в Париж. Мне надо побыть здесь, чтобы уладить дела отца.

— Вас ощиплют, как курицу. Я предложил вашей семье услуги моего юриста, мэтра Робера. Он честный и компетентный человек.

— Почему я должна принимать от вас помощь?

— Да потому, что я вас об этом прошу, — более мягко произнес он.

По дороге, идущей низом вдоль террасы, они вышли к границе поместья.

— Давайте вернемся.

— Нет, я не хочу видеть всех этих людей, хочу побыть одна.

— Я вас оставляю.

— Нет, вас я не имела в виду.

Она схватила его за руку.

— Пройдемся еще немного. До Жербетты.

Тавернье удивленно на нее посмотрел. Сколько же противоречий таится в этой девочке!

— До Жербетты?