Режин Дефорж - Голубой велосипед

— Месье Гран-Клеман?

Тот утвердительно кивнул.

— Здравствуйте, месье. Не могла не сообщить, что гусиный паштет Леона из Ланд невысокого качества.

— Увы, знаю. И моя супруга, и я сам им отравились.

— Хочу также посоветоваться с вами относительно страховки моего отца.

— Пожалуйста, пройдите в мой кабинет.

Вручив бумаги, Леа сказала, что ей надо на свежий воздух. На улице передала предупреждение:

— Поблагодарите наших друзей за бесценные сведения. Сделаю все необходимое, чтобы известить своих, — сказал месье Гран-Клеман.

— Ничего не хотели бы передать со мной?

— Пока ничего. Не беспокойтесь, мадемуазель. Я сделаю все необходимое с полисом вашего отца, — слишком громко произнес он.

Рядом прошли двое мужчин, выглядевших добропорядочными обывателями, вышедшими насладиться теплым мягким вечером.

— Уходите! Это полицейские комиссара Пуансо.

Леа пошла прямо по улице, никуда не сворачивая, вышла на площадь Турни. Там она остановилась. Куда дальше? Кроме дяди Люка она в Бордо никого не знала. Она спустилась по практически безлюдным аллеям Турни; впечатление, что за ней следят, не исчезало. Вышла к площади Большого театра. Там было немного прохожих, главным образом солдат. У киоска с местными газетами она остановилась. «Маленькая Жиронда»… Рафаэль Маль… «Изысканный каплун»… директор… Ришар Шапон… У нее вырвался вздох облегчения: ей следовало пойти на улицу Шеверюс.

На колокольне кафедрального собора Сент-Андре пробило девять часов, когда она, наконец, дошла до редакции. Ее встретил тот же сторож, что и при первом посещении.

— Редакция закрыта!

— Мне надо повидать месье Шапона.

— Его нет на месте, приходите завтра.

— Прошу вас. Мне совершению необходимо его повидать, — говорила Леа, направляясь к двери кабинета директора газеты. Та открылась прежде, чем она успела коснуться дверной ручки. В тот же момент в вестибюль вошли двое мужчин.

— Господа, господа! Газета закрыта, — становясь перед ними, закричал сторож.

Леа узнала прохожих с Верденского проезда. Один из них грубо оттолкнул сторожа, продолжая двигаться вперед.

— Господа, что это значит? — спросил возникший в дверном проеме Ришар Шапон.

— Мы хотим поговорить с этой девушкой.

Директор «Маленькой Жиронды» повернулся к Леа:

— Вы знаете этих господ?

Она отрицательно покачала головой:

— Нет.

— В этом случае, господа, попрошу вас покинуть помещение.

— Сожалею, но мы должны забрать ее, чтобы допросить, — сказал мужчина постарше. Он показал удостоверение, которое Ришар Шапон внимательно изучил.

— Я отвечаю за мадемуазель Дельмас, она мой друг. Более того, ее дядя, мэтр Люк Дельмас — видный в городе человек.

— Нас это не касается. Мы получили приказ от комиссара Пуансо и выполняем его.

— Уже ночь. Нельзя ли перенести допрос на завтра?

— Нет, мы должны ее увезти.

— Очень хорошо, я поеду с ней. Дюфур, предупреди мэтра Дельмаса, что я с его племянницей.

От журналиста не ускользнуло смущение полицейских.

— Чего вы ждете, Дюфур? Позвоните мэтру Дельмасу.

Он не покинул помещение, пока не убедился, что сторож связался по телефону с дядей Леа.

Перед подъездом их ожидал «ситроен» с водителем. Леа и Ришар сели сзади с одним из полицейских.

Какое-то время они ехали в полном молчании по лабиринту темных улиц.

— Это же не дорога в комиссариат, к Пуансо! — удивился Шапон.

— Мы едем на авеню Маршала Петсна.

— Дом № 224?

— Да. Комиссар приказал нам доставить мадемуазель именно туда.

Леа заметила озабоченность своего спутника.

Вполголоса она спросила:

— Что-то не так?

Ришар Шапон не ответил.

Леа торопливо размышляла: при себе у нее не было ничего компрометирующего, ее документы в порядке, а визит к Шапону легко объяснить. Она почувствовала себя чуть увереннее, присутствие Шапона успокаивало ее.

Было так темно, что она не узнала здания, в которое ее ввели. У двери за столом сидел и что-то писал немецкий солдат. Подняв голову, он сказал по-французски:

— В чем дело?

— Мы к лейтенанту Дозе.

— Хорошо, сейчас его извещу.

— Что это значит? Я думал, с мадемуазель Дельмас хочет встретиться комиссар Пуансо.

— Ее хочет видеть лейтенант Дозе.

Солдат вернулся.

В конце коридора они вошли в комнату за двойными, обитыми черной кожей дверями.

Их стоя ожидал высокий темноволосый мужчина лет тридцати.

— Оставьте нас, — сказал он полицейским. Те вышли.