Гор Видал - Вице-президент Бэрр

Эти-то сражения и в фокусе внимания Видала — от времен Вашингтона и Джефферсона до «джексоновской демократии». Писатель все же схватил и отразил преимущественно внешнюю сторону событий. Его книга — в какой-то степени журнал боевых действий на второстепенных театрах. На рубеже XVIII и XIX веков отбивались от покушений справа, а при Джексоне применяли разнообразные средства, включая Таммани-холл, чтобы инкорпорировать популистский протест в рамки укоренившейся системы. Эти бои не могли иметь и не имели решающего исхода, ибо и не были задуманы, чтобы поколебать основу основ заокеанской республики — принцип частной собственности.

Яростная полемика Бэрра с Джефферсоном поразит разве не знающих вплотную американской истории, открытий здесь нет. Фактическая сторона, отягощенная куда большим количеством деталей, освещена в книгах, написанных точно на ту же тему, что и роман Видала. «Муки честолюбия. Джефферсон, Гамильтон, Бэрр» Д. Дэниелса [117] D. Daniels. Ordeal of ambition. Jefferson, Hamilton, Burr. N. Y., 1970. — лишь один пример. Дело не в пересказе известного, а в интерпретации. Все станет на свои места, если принять в соображение мелкий, но многозначительный штрих: в послесловии к роману Видал назвал лишь одну книгу из использованных им, нашел ее «блистательной» и признался в «пристрастии» к ней. Это работа Л. Леви «Джефферсон и гражданские свободы». Заголовок ее в таком виде мало что скажет читателю, а полностью он звучит: «Джефферсон и гражданские свободы: оборотная сторона медали» [118] L. Levy. Jefferson and civil liberties. A dark side. N. Y., 1956. . Если бы он был воспроизведен полностью, тогда можно было бы легко понять, что Бэрр, помимо прочего, обладал качествами провидца, сумев пересказать содержание книги, появившейся через сто с лишним лет после его смерти.

При всем том конфликт Бэрр — Джефферсон, как он выписан Видалом, вызывает жгучий интерес. Вновь звучит рефрен — так было, так будет. Попытка исполнительной власти узурпировать не принадлежащие ей прерогативы с Джефферсоном в роли архизлодея. Требования верховного судьи Маршалла, чтобы президент представил суду документы, — чем это отличается от требования, обращенного к Никсону в разгар уотергейтского скандала: передать суду магнитофонные записи бесед в Белом доме? Постоянные сетования на рост федеральной бюрократии. А попытки президента затеять войну с Испанией под благовидными предлогами «освобождения» или «освобождение», путем покупки, жителей Луизианы — разве это не прямая параллель с необъявленной «президентской» войной во Вьетнаме? Наконец, всепроникающее лицемерие в американском обществе — от Белого дома и Капитолия до рассуждений содержательницы публичного дома о боге? Коррупция сверху донизу и т. д. Вывод напрашивается сам собой — прошлое США ни на волос не лучше настоящего при всей условности исторических аналогий.

Болезненные уколы искрометной прозы Видала, однако, не выходят за рамки «американской политической традиции», которую очень верно сформулировал в 1948 году основатель теории «согласия» в историографии США Р. Хофштадтер: все политические споры в этой стране не затрагивают священного института частной собственности. Время от времени в приглушенных тонах об этом свидетельствует и Видал, начиная от упоминания о восстании Д. Шейса и кончая озабоченностью эгалитарными тенденциями, выявившимися при расширении избирательных прав во времена «джексоновской демократии». Он указывает и водораздел, когда стали решительно пресекать любые помыслы о «разделе богатств» — Французская революция. Но все же «демократия» расширялась. Как именно — свидетельствует Бэрр, описывая «джексоновскую демократию». Припомнив Гамильтона, он наставительно произнес: «Что он подумал бы теперь, когда „быдло“, как он называл народ, управляет, или мы по крайней мере льстим ему, делая вид, что оно управляет».

Хотя Видал начал писать своего «Бэрра» задолго до Уотергейта, он заканчивал книгу летом 1973 года, когда скандал в высшем эшелоне власти уже выплеснул на страну лавину грязи. Завершающие штрихи Видал набрасывал, определенно имея в виду случившееся. В результате «Бэрр» и продолжение его — роман «1876» — вошли в обойму американской литературы об Уотергейте, которая естественным образом примыкает к старой американской традиции «разгребателей грязи». Разоблачения Уотергейта, по большому счету, — лишь очередные раскопки в уже перекопанном месте. Но чего достигнут изобличители, к которым можно смело причислить Видала?