Анатолий Субботин - За землю Русскую

Эта беседа с отцом вспомнилась сейчас Александру в разговоре с архиепископом.

— Не удалью своей пришел я хвалиться перед тобою, государь-владыка, — подняв голову и оторвавшись от размышлений своих, вымолвил Александр. — Удали много на Руси, но горе нам, если употреблена будет она во зло.

— Хвала мудрости твоей, княже, — приподнявшись на изголовье, произнес владыка. Розовые пятна румянца, выступившие на впалых щеках старца, выдавали его волнение. — Слабы мы, но неизреченна милость творца. В страхе перед ордынским войском, ввергшимся ныне на земли королей польского и угорского, готовы западные христиане оказать нам помощь свою. Не обретем ли выгод в союзе с ними? Римский патриарх ищет дружбы нашей…

Александр нахмурил чело. «О чем сказал владыка? — спросил себя. — Почто хитрит старец, говоря о выгодах союза с латинским Западом?»

— Войско латинских меченосцев на нашей земле, государь-владыка, — решив не скрывать своих мыслей, сказал Александр. — И ты, государь, и люди новгородские встревожены нашествием латынян. Римский патриарх благословил крестовый поход свеев; новгородские полки поразили свейскую рать. Ныне римский патриарх благословляет поход ливонских и иных латинских земель лыцарей. Какой помощи ждать Руси от латынян?

— Союз христианских народов против нечестивой Орды благословит бог и святая церковь его, — медленно произнес владыка. — Споры христианского Востока и христианского Запада — не преграда к совместной борьбе против язычников. Не сомневайся, княже, всякое бо сомнение есть шаг к бессилью. Не слухами и не старческими домыслами навеяно то, о чем говорю и что надлежит решить тебе, князю. Гостит в Новгороде папский легат, облеченный доверием, муж мудрый…

— Папский легат… В Новгороде? — не утерпел, спросил Александр.

— Да. Видел его аз и беседовал с ним о делах церкви.

— Чего он хочет?

— Не мне, обремененному недугами, доверит он свои тайны, — устало опустясь на ложе, ответил владыка. — Скромным путешественником явился он на Новгород, а живет у единоверцев на Готском дворе. Тщусь надеждой, княже, в старости моей видеть радость и мир над домом святой Софии и над градом нашим.

Тревожные раздумья всю ночь беспокоили Александра. Изумляло его и настораживало то, что услышал он от владыки. Казалось, владыка искренне радуется тому, что видит князя, и в то же время он говорил и держал себя так, словно не открыл Александру всех своих дум. И в недуге старец остался верен себе. Александр не сомневался в том, что владыка о многом говорил с папистом, но о чем сказано было, умолчал, ограничась похвалами латынянину.

«Не хитрость ли и обман скрываются под личиной любознательности паписта? — думал Александр. — Буду говорить с ним».

Рано просыпается Новгород. Алеет заря на востоке, а над крышами уже вьется дым, белыми струйками поднимаясь к небу. У колодцев, перекликаясь с шумными, бестолковыми стаями галок, скрипят «журавли», тянут из глубины бадьи со студеной водой, чистой, как слеза девичья.

Об эту пору улицами Торговой стороны мчались два всадника. Уличные сторожа, снимавшие решетки на переходах у Верхнего ряда, ворчали, приговаривая:

— Княжие дружинники… Скачут-то, осподи! Свои-то головы сломят — ладно, а ну как затопчут кого…

На Ильиной улице заливисто орут петухи, деловито квохчут и роются в дорожной пыли куры. Всадники мчатся, не сдерживая коней. Хлопая крыльями, обезумев, куры спасаются в стороны. Рябая, с черным хохолком, сбитая копытом коня, испустила предсмертный крик. Из ворот Никаноровых хором вылетела босая, в шитой мережками рубахе Мардальевна.

— Ах, погубители! — подняв хохлатку и грозя вслед всадникам, заголосила она. — Споткнулись бы кони у вас, сломать бы вам шеи беспутные!

— На кого кличешь беду, Мардальевна? — спросила выбежавшая на крик из соседних хором женщина. — Уж не воры ли?

— Дружинники княжие. Скачут улицей, как ошалелые… Хохлаточку погубили. На княжий суд пойду…

Когда выбрались за город, на Красное поле, передний из всадников придержал коня, подождал товарища и сказал, улыбаясь:

— Люблю, Олексич, когда конь мчится быстрее ветра. Рад ли ты, что мы снова в Новгороде?

— Рад, княже, — коротко ответил Олексич. — И мне любо скакать на лихом коне, но теперь пойдем-ка шагом. Весточка у меня есть.

— Добрая ли? Уж не наведался ли молодец на Нутскую улицу, к косящатому окошечку Катерины-свет? — рассмеялся Александр. — Жива ли она? Не забыла ли молодца?