Антон Хижняк - Даниил Галицкий

Даниил понравился Иванке. В тот день, когда он последний раз видел его в Галиче, это был быстрый шестилетний мальчик, а теперь высокий, стройный, чернявый юноша.

— Это ты воеводу мечом зарубил? — Даниил взял Иванку за плечо.

— Я.

Даниил посмотрел на Теодосия. А тот сгорает от нетерпения, хочется ему похвалить своего товарища.

— Храбрым дружинником будет. Правда, Теодосий? — спросил Даниил.

— Правда, а как же! — крикнул Теодосий.

— Тогда бери его с собой, Теодосий.

Но Иванко был недоволен. Даниил говорит так, будто и нет здесь Иванки. От обиды закипело внутри, но с княжичем нельзя спорить, как с Теодосием. Вспомнилось оселище, расхваленное Климятой. Хотелось пойти туда с Poксаной, а Даниил говорит совсем о другом.

— Ковач я, а в селении кузница сына Климяты без ковача… Не бери меня в дружину, княжич. Буду я в кузнице, а в поход позовешь — прибегу, я к мечу привычный.

Удивленный Даниил посмотрел на Теодосия. Тот утвердительно кивнул головой, взял сторону Иванки:

— Поверь ему, княжич, вельми искусный он ковач. Мечей тебе накует. И в походе славным дружинником будет! Коня он привел с собой… Но он не все сказал тебе, — разгладил бороду Теодосий, — он жениться хочет, есть тут у него нареченная — Роксана.

— Роксана?! — воскликнул пораженный Даниил. — А она ничего не говорила… Роксана!

— Она! Тебе не говорила, а мать твоя знает. Десять лет ждала Роксана Иванку.

— Десять лет? — растягивая слова, будто разговаривая сам с собой, произнес Даниил.

— Десять, как один день! Десять! — сказал Теодосий многозначительно. — Ждала! Вот это нареченная! Твердое у нее слово. Кремень!

— Кремень! — повторяет Даниил, и на его лице вспыхивает улыбка. Трудно ему еще держаться по-взрослому. Так и прорывается юношеская непоседливость.

— Иди в оселище и свадьбу играй… — Даниил снова похлопал Иванку по плечу.

— Меня слушай! — трясет Теодосий Иванку. — Слыхал, что Даниил сказал — иди в оселище! Ха-ха-ха! Доволен?

— Доволен! — обнимает его Иванко.

Даниил не возражал против того, чтобы Иванко стал ковачом, — значит половина дела сделана! Теперь только свадьбу сыграть; короткий летний пост кончается, можно и в церковь через несколько дней. Но когда пошли к Светозаре, она рассердилась, не хотела отпустить расторопную, трудолюбивую девушку. Княгиня подарила ей Роксану, и она так прислуживала ей, что Светозара не могла представить, как она будет без нее. Напрасно Теодосий обнадежил Иванку. Оказалось, что не такая это легкая крепость — упрямство боярыни.

Друзья сидели в самом отдаленном углу дружинницкой клети и горевали. Тут жили дружинники — не боярские, не купеческие сыны, а такие, как Теодосий, люди без пристанища и без родных.

— Я сам пойду к ней, — решительно сказал Теодосий, вставая с деревянного помоста. — Правда, с женщинами я не умею разговаривать. Мне бы с Бенедиктом или Судиславом, а с женщинами — голоса нет… Жди меня здесь.

Иванко с тревогой провожал друга.

Остановившись у порога светлицы Светозары, Теодосий осторожно начал издалека, как встретился в Галиче с Иванкой перед восстанием, как метко пускал Иванко стрелы в супостатов, как отважно рубился с воеводой, и дошел до того, как прибыл Иванко во Владимир.

— Чего тебе надобно? — беспокойно спросила Светозара, вздрагивая от неприятного для нее присутствия этого мохнатого бородача. — Дмитрия нет, он приедет через пять дней.

— А Дмитрий тут и не нужен, — настойчиво добивался своего Теодосий, медленно приближаясь к столу, за которым сидела Светозара. — Это целиком твое, а не его дело.

— Без него я не могу ничего сказать, — ерзала на скамье Светозара, отодвигаясь в угол. — Выйди отсюда! — неожиданно выпалила она.

— Неужели я такой страшный? — возмутился Теодосий и засмеялся, выставив напоказ свои белые, словно нанизанные на нитку фасолины, зубы. Он пальцами причесывал всклокоченную копну волос, приглаживал бороду. — Глянь! Я ведь не леший. Пусть меня Судислав боится.

— Я ничего не скажу, — упиралась Светозара. — Придешь, когда будет Дмитрий.

— Лишнее молвишь, боярыня. Твоего слова ждет Роксана.

— Не скажу.

— А может, скажешь? Ну да леший с ними, с Иванкой и Роксаной. Со мной будешь договариваться.

— Я пожалуюсь Мирославу! — выкрикнула Светозара.

— А это уж вовсе ни к чему. Меня слушай. Может, я тебе с Дмитрием когда-нибудь понадоблюсь. Верно, забыла уже, что Теодосий спас тебя и Дмитрий поклялся не причинять мне ничего плохого… Ты и не поблагодарила тогда. Я не сердился: ты так была напугана, что и не вспомнила обо мне. А теперь прошу тебя — отблагодари! — Теодосий бухнулся на колени перед Светозарой.