Проспер Мериме - Варфоломеевская ночь

— Как ты добра! — сказала Алиса, целуя ее.

Слеза остановилась на ее ресницах; в дверь раздался стук молотка.

Дверь отворилась и вошла высокая дама, недоверчиво смотревшая на Алису и кормилицу.

Это была Мария Тушэ.

— Можно нам остаться вдвоем? — сказала она старухе, — я хочу говорить с одной Алисой.

— Нет!.. Нет!.. Я так не оставлю. Я должна узнать…

Алиса кротко перебила свою кормилицу.

— Оставь нас, прошу тебя, — сказала она. — Наверное эта госпожа пришла не с дурными намерениями… Притом разве женщина должна бояться остаться наедине с другой женщиной?

Мария Тушэ улыбнулась.

— Вам может показаться странным, — сказала Мария, когда они сели, — что я пришла к вам в дом, но все, что говорят о вашей редкой красоте и о ваших добродетелях при дворе Карла IX, внушило мне большую охоту удостовериться самой, не был ли двор слишком к вам снисходителен.

— Двор нашего государя слишком добр, если занимается такой ничтожной девушкой, как я, — прошептала Алиса, однако покраснев от этой лести.

— Ну нет!.. И я вижу, что предположения знатных вельмож гораздо ниже истины. Поверьте, что если при дворе занимаются вами, то желают также знать, какой счастливый смертный способен тронуть ваше сердце.

Алиса задрожала.

— Я не стану от вас скрывать, — продолжала орлеанка, делая ударение на этих словах, — что на вас клевещут, предполагая вас способной решиться на брак, недостойный вашего благородства и красоты.

— На меня не клевещут, я помолвлена.

— Хорошо, помолвку можно допустить, но чтобы ваш будущий муж — по словам двора — был сомнительного происхождения…

Алиса вскочила вся дрожа.

— Этьенн Ферран честный человек!

Алиса, успокаиваясь слушала биение сердца, а потом продолжила:

— Вас не послал двор, хотя, видя вас, я соглашаюсь, что вы знатная дама… Вы пришли ко мне, неизвестно для чего…

— Уж не принимаете ли вы меня за соперницу?

— Может быть… — отвечала Алиса, пристально смотря на Марию Тушэ.

— Благодарю вас, что вы осмелились унизить меня, поставив наравне с вами, давая мне в любовники незаконнорожденного.

— Милостивая государыня!..

— Но, конечно, я не воспользуюсь случаем…

— Милостивая государыня, я запрещаю вам оскорблять в доме моего отца того, кто должен сделаться моим мужем! Не угодно ли вам сейчас оставить этот дом!

Пока Алиса плакала горькими слезами, несмотря на утешения Жермены, Мария, хотя и будучи католичкой, входила в протестантский храм на Патриаршем дворе.

Там она долго разговаривала о чем-то с реформатским пастором Мерленом. Через два часа Мария Тушэ постучалась в дверь парфюмера Ренэ.

— Моревель меня уверил, что там я найду моего отца. Ну, смелее! Тот, кто жил при дворе Карла IX, не должен краснеть».

Она вошла. Но Мария не приметила, что после ее ухода из храма Патриархов, какой-то человек подошел к пастору Мерлену. Человек этот был совсем молод. Он сильно волновался.

— Вы знаете эту женщину?

— Знаю, — отвечал пастор.

— Скажите мне ее имя, о, скажите мне ее имя, прошу вас!

— Мария Тушэ.

Незнакомец испустил крик радости.

— А!.. Злодейка!.. Теперь я стану лицом к лицу с моим убийцей!

Горести чистой души похожи на облако в летний день. Они только на время затемняют солнце. Чтобы возвратить спокойствие своему сердцу, Алиса стала убеждать себя:

«Слова этой женщины сплетение фальши и лжи… Я верю в любовь моего жениха. Он скоро, скоро придет».

Дверь неожиданно отворилась и в комнату действительно вошел Этьенн Ферран.

Но прежде мы должны рассказать, каким образом он спасся.

Пуля Моревеля только оцарапала череп. Оглушенный ударом, Этьенн потерял сознание. Придя в себя, он увидел, что при малейшем движении упадет в реку. Этьенн застрял на сваях, которые держали мост, ноги повисли в воде. Нужно было как-то выбираться.

Этьенн уцепился руками и ногами за неровности свай и моста.

После огромных усилий ему удалось наконец добраться до парапета…

Но от слабости и потери крови он упал и чуть не свалился в реку.

Ухватившись за железное кольцо, вбитое в арку, он закричал.

Крик услышал горбун Клопинэ, возвращавшийся с Перреном Модюи, сен-медарским звонарем. Отец Алисы ходил просить позволения остаться на своем месте, которого его хотели лишить по клевете и доносам.

Услышав крик, Клопинэ, сердце которого всегда было готово отозваться на зов несчастных, бросился к мосту и через несколько секунд Этьенн был вне опасности. Невозможно описать изумление Клопинэ и Модюи, когда в спасенном они узнали Этьенна. И тогда он указал старому звонарю на дом своего убийцы, Перрен Модюи вскричал: