Н. Т.: Тайны Зимнего дворца

Однажды Орловъ далъ знать Клейнмихелю по секрету, что при дворѣ поговариваютъ отдать его подъ судъ за злоупотребленія, бывшія при постройкѣ Петербургско-Московской желѣзной дорогѣ.

Со смерти своего покровителя, бывшій нѣкогда всесильный фаворитъ, болѣе не появлялся при дворѣ, и весь дворъ былъ пораженъ, видя его съ гордостью проходящимъ черезъ всѣ апартаменты и просящимъ доложить объ немъ государю.

Клейнмихель y меня? воскликнулъ Александръ, топая ногой.

Доложите его величеству, что я имѣю ему передать нѣчто очень важное, касающееся памяти покойнаго императора.

Эти слова тотчасъ же открыли павшему министру двери кабинета государя.

Ваше величество, сказалъ Клейнмихель, я слышалъ, что меня хотятъ отдать подъ судъ.

Да! ужасныя мошенничества сдѣланныя при постройкѣ Московской желѣзной дороги, должны быть разсмотрены и разобличены.

Ваше величество, осмѣлюсь вамъ доложить, что память покойнаго государя могла бы пострадать отъ такого рода слѣдствія.

Память моего отца? крикнулъ взбѣшенный Александръ. Да какъ ты смѣешь говорить подобныя вещи?

Ваше величество, сухо отвѣчалъ бывшій министръ, большая часть суммъ назначенныхъ правительствомъ на постройку желѣзной дороги, перешли въ собственную шкатулку его величества.

Ты лжешь! загремѣлъ государь.

Ваше величество, вотъ письмо государя, вашего батюшки, въ которомъ онъ мнѣ приказываетъ помѣстить тридцать милліоновъ въ французскихъ и англійскихъ бумагахъ на имя фрейлины Нелидовой и ея дѣтей и записать этотъ расходъ на счетъ постройки желѣзной дороги.

Александръ пробѣжалъ письмо.

Можешь удалиться! сказалъ онъ, бросая угрожающій взглядъ бывшему министру.

Клейнмихель низко поклонился и вышелъ.

На другой же день онъ получилъ отставку съ зачисленіемъ въ государственный совѣтъ, но подъ судъ его не отдавали.

Нелидовой было послано приказаніе удалиться, вмѣстѣ съ своими дѣтьми въ свои Тамбовскія имѣнія.

Наташа получила черезъ протопресвитера кольцо съ опаломъ подареннымъ ей покойнымъ государемъ. Въ медальонѣ, гдѣ прежде былъ ядъ, оказался чекъ на пять тысячъ рублей для вклада въ Московскій Новодѣвичій монастырь на случай ея постриженія въ монахини.

Наташѣ эти деньги оказались не нужными — она была счастливой невѣстой Савельева.

Она такъ же отказалась отъ денегъ оставленныхъ ей по завѣщанію княземъ Курдюбековымъ, находящемуся въ рукахъ князя Одоевскаго. Эти деньги съ прочей частью его состоянія пошли на бѣдныхъ, и вообще на добрыя дѣла.

Савельевъ, согласно желанію покойнаго государя, долженъ былъ покинуть Россію, по этому онъ спѣшилъ со свадьбой.

Три недѣли спустя послѣ смерти Николая, была скромно отпразднована ихъ свадьба въ церкви Всѣхъ Скорбящихъ на Сергіевской.

Марья Андреевна была посаженной матерью у Наташи, а старый солдатъ Порфиричъ, произведенный, вмѣстѣ съ товарищемъ, въ полицейскіе унтеръ-офицеры, ея посаженнымъ отцемъ.

Савельевъ, послѣ совѣщанія протопресвитера съ министромъ иностранныхъ дѣлъ, получилъ назначеніе секретаря при одномъ изъ маленькихъ посольствъ въ Германіи.

Въ послѣдствіи онъ былъ назначенъ Русскимъ консуломъ въ одинъ изъ французскихъ приморскихъ городовъ. Тамъ онъ и до сихъ поръ проживаетъ вмѣстѣ съ своей Наташей, окруженный многочисленной семьей.

Хотя Наташѣ не понадобилось содержимое въ медальонѣ кольца съ опаломъ, но оно все же достигло своего назначенія, такъ какъ она отдала эти деньги Достоевской, принявшей постриженіе въ Московскомъ Новодѣвичьемъ монастырѣ, гдѣ она съ тѣхъ поръ и проживаетъ, молясь за своего мужа. Ея дни сочтены, горе надломило ея силы.

Посѣтитель монастырской церкви можетъ и теперь видѣть опаловое кольцо, привѣшанное, въ числѣ прочихъ драгоцѣнныхъ даровъ, къ иконѣ Казанской Божьей Матери.

Барабанный бой раздавался по улицамъ ведущимъ къ Конной площади. Взводъ солдатъ сопровождалъ три зеленыхъ ящика на колесахъ, въ которыхъ везли преступниковъ на эшафотъ, приготовленный на площади. Не смотря на ранній часъ, тамъ ужъ успѣла собраться густая толпа.

Предстояло интересной зрѣлище, должны были свершить гражданскую казнь надъ княземъ Курдюбековымъ, приговореннымъ за соучастіе съ Шервудомъ и Петровичемъ въ убійствѣ отца. Дворянство его избавляло отъ наказанія кнутомъ, къ которому были приговорены его товарищи.

Твердымъ шагомъ вышелъ князь изъ своего зеленаго ящика, онъ былъ одѣтъ, какъ и остальные два преступника, въ длинный черный кафтанъ съ дощечкой на груди, на которой было написано: «отцеубійца», а у другихъ на такихъ же дощечкахъ было написано только «убійца».