Алексей Разин - Изяслав

Откуда-то вырывается на тонконогих конях десяток княжьих дружинников. Их ведёт сам тысяцкий Гарлав. Они врезаются в толпу, давят её конями, крушат мечами. Сверкание мечей, подобное молниям, поражает бегущих. "Без милости!" Таков приказ Коснячко.

...Кочеток не чует под собой ног. Два отрока на быстрых конях скачут по его следам. Кочеток знает здесь все тропинки. До сих пор это спасало его. Он петляет по огородам и садам, тут конным трудно за ним угнаться. Но всё же они настигают его.

Беглец прыгает в сторону, проваливается, как в гнездо, в густую траву. Дружинники промчались мимо. Кочеток встаёт и бежит по другой тропинке в гору, к воротам. Он знает: отроки не найдут его и вернутся. И в самом деле, оглядываясь, он видит, как, всё увеличиваясь, мелькают две фигурки по его следу.

Кочеток останавливается - впереди ворота. Надо, чтобы стража ничего не заметила: ни окровавленного плеча, ни тяжёлого дыхания. Он проходит в ворота и дрожит каждой жилкой: а что, если со сторожевой башни заметят преследующих?

Вот наконец и высокий забор, ограждающий подворье Жарислава. Ворота заперты. Кочеток обоими кулаками стучит в них.

- Чего надобно? - слышится такой знакомый и сейчас особенно родной голос челядина Парутка.

- Я это, Кочеток, скорей пусти. Княжьи отроки идут по пятам, - шепчет несчастный беглец, оглядываясь.

Голос за воротами звучит невозмутимо:

- Господин приказал не впускать никого. Спрошу у него.

На крыльцо терема выходит боярин Жарислав. Услышав мольбу Кочетка, кричит:

- Уходи, откуда пришёл. Мне убивец не надобен!

У Кочетка слабеют ноги. Но отчаяние придаёт смелости. Он вопит в ответ:

- До князя дойду, скажу: Жарислав меня подбивал на злодейство! В свидетели пойду!

С радостным удивлением он слышит, как заскрипели ворота, и вбегает во двор. Бросается к боярину, припадает к его ногам:

- Исполнил, как ты велел, боярине-господине.

Жарислав подаёт знак - встать! Ведёт Кочетка за собой на огород, за клети. Тут почему-то стоит Склир с мечом в руке и молча смотрит на челядина. Кочеток опять бросается в ноги Жариславу, молит. Тот успокаивает:

- Креста на мне нет? Не бойся! Пойди к Склиру, он спрячет от гридней [33] Гридень - воин отборной дружины; княжеский телохранитель. .

Боярин поднимает челядина на ноги, толкает к сыну. Тот всё так же молча заносит меч, стремительным навесным ударом опускает на голову Кочетка...

Хоть челядин по "Русской правде" и не может быть свидетелем, а всё же такой больше не нужен боярину...

И тотчас же слышится сильный стук в ворота. Два отрока влетают на подворье. Немного погодя сюда поспевает и тысяцкий Гарлав. Он слезает с коня, понимающе щурит глаза на убитого:

- Вира [34] Вира - штраф. За убитого холопа платили 5 гривен, столько же, сколько за княжьего коня. . А был бы жив, не сносить головы тебе, боярин.

Поворачивается спиной, бросает:

- Иди за мной. Князь кличет.

Никогда не видели бояре своего князя таким разгневанным. Тиун Николай, попавший под горячую руку, был строго наказан за незначительную провинность, совершённую в прошлое лето. Быстро прошёл князь мимо притихших отроков в свою светлицу, чтобы они не слышали разговора с боярином.

Едва ступил Жарислав на порог, как Ярославич подскочил к нему и выдохнул:

- Ты что?!

Боярин остановился на пороге, вмиг позабыв все оправдательные речи, придуманные по дороге. Гарлав, шедший позади, ударил его в затылок кулаком, и Жарислав распластался перед князем.

- Зачем учинил татьбу над чужинцами? - спросил князь. - Зачем челядинов своих натравил? Зачем смутил людей? Думал, не узнаю? А? Говори, дохлый пёс!

Боярин стал всё отрицать: его перед князем оговорили, оклеветали. Да разве он может, разве рука поднимется на такое?

- Ведаешь, княже-господине, по-божески живу, твою землю украшаю, тебе помогаю, детишек сирых приютил. Ибо возлюбил ближнего, яко самого себя.

Князь, взбешённый льстивой речью, прервал его:

- Ангельские словеса речёшь, а нож за спиной держишь! Гляди, боярин, жизнь твоя на волоске!

Откуда-то из угла, из-за спины князя, появился невысокий худой человек, одетый в чёрную рясу. Огромные серые глаза смотрели задумчиво. Он держался просто, но с достоинством. Человек словно глядел сквозь боярина, словно не замечал Жарислава. Он сказал, обращаясь к самому себе:

- Бес ничто противу злого человека. И бес того не замыслит, что зол человек замыслит.

- Верно слово твоё, Феодосий, - повернулся к нему князь. - А то и не человек. Скот неразумный.