Фаина Гримберг - Хей, Осман!

- А сейчас я прочту одно стихотворение моего великого отца, Джелаледдина Руми! Это стихотворение об устроении Рая, скажет вам о Рае гораздо более, нежели все возможные толкования мудрых богословов...

И после этих своих слов Султан Велед начал произносить строки стихотворения... Осман встрепенулся. Он знал эти стихи! Это было то самое стихотворение о Рае, которое некогда читал Эртугрулу Руми!..

- Тюркские стихи! - невольно воскликнул Осман. - Я знаю их! Великий Руми читал их моему отцу!..

Чалмы, подобные пышнолепестковым головкам цветков, заколыхались, заоборачивались, повернулись к Осману, будто цветки на стеблях длинных, поколебленные весенним ветерком...

- Кто это?

- Кто это?

Голоса зазвенели, зашелестели. Глаза глядели - чьи-то с любопытством добродушным, а чьи-то с любопытством презрения - на молодого кочевника... Осман видел и понял эти взгляды...

«О Аллах! - подумал он. - Такими же взглядами окидывали моего отца в дни его молодости, когда он приехал в Конью! Я позабыл, как это произошло: то ли султан призвал его, то ли он сам решился приехать в стольный город... И где же она, та смена времён, о которой толкует мне отец? В дни его юности презирали его в Конье как невежественного тюрка, а сейчас точно так же и меня презирают! Что изменилось? У меня волосы заплетены в косы, так же, как у моего отца. А здесь никто не ходит с таким кочевничьим убором волос!.. Аллах, что мне делать?! То ли нарядиться в здешнюю одежду и убрать голову, как здесь убирают; или же напротив — нарочно, назло всем этим презрительным взглядам, одеваться так, как одевались мои предки, и так же убирать волосы?..»

Султан Велед простёр руку:

- Это гость султана и мой гость! - сказал он, указывая на Османа. - Он прибыл в наш город послом от своего отца, мудрого вождя Эртугрула. Имя нашего гостя - Осман, по одному из праведных халифов. Осман - человек ищущий, мятущаяся душа. Я призываю вас, мои сотоварищи, принять его в нашем собрании как своего! Он горячо воспринял стихотворение о Рае, одно из стихотворений моего отца, написанных на тюркском языке. В далёком от стен нашего города становище Эртугрула помнят стихи моего великого отца и передают из уст в уста, из поколения в поколение...

И все послушались слов Султана Веледа. Теперь на Османа смотрели с большим дружелюбием и участием. Он пожимал руки, протянутые ему дружески, и не скрывал своей простой искренней радости...

Султан Велед дочитал стихотворение до конца, затем ещё какое-то время говорил, после чего уступил место Кудбеддину Ширази. А после речи Кутбеддина раздались клики, обращённые к везиру Муинеддину:

- Сегодня пятница! Сегодня пятница!

- Пусть Его Высочество Султан Велед прочитает пятничную проповедь!

- Просите его! Просите!..

Султан Велед не соглашался, говоря, что видит здесь богословов, куда более достойных для произнесения пятничной проповеди. Но всё же внял словам везира и поднялся на возвышение - мимбар. Поднявшись на мимбар, он сдвинул набок свою чалму и начал красноречиво говорить торжественную проповедь - хутбу. Затем он сотворил молитву и продолжил свою речь...

Громкий звучный голос покорил всех собравшихся. Осман также чувствовал сильное смятение. Он невольно раскидывал руки и бил себя ладонями в грудь. Он хотел было сдержаться, удержаться, но увидел, что все вокруг пребывают в таком же смятении. Сам везир Муинеддин Перване рвал на себе одежды, а Кутбеддин Ширази сорвал со своей головы чалму. И тут все обнажили головы, бросая прочь свои чалмы, как цветы под ветром усилившимся сбрасывают лепестки... Проповедь преобразилась в сема - блаженное слушание и распевание - экстатическое моление последователей великого Мевляны...

И тут Султан Велед поправил чалму, сотворил молитву и сошёл с мимбара.

Все медленно приходили в себя...

-Чудо!..

- Чудо!..

Слова о чуде пронеслись тихие...

Сам везир Перване приблизился к Султану Веледу и почтительно поцеловал ему руку:

- Ты - истинный сын великого Мевляны и хранитель и воплощатель таинств его! - сказал везир.

- Разве мы не видели, что, когда Его Высочество Султан Велед сдвинул набок свою чалму, все люди пришли в состояние забытья восторженного, а как только он поправил свою благословенную чалму, все люди в мечети сразу успокоились? Это - действительное чудо!..

-Да!..

- Да!.. - подтверждали многие голоса.

- Прав почтенный Селмаслы Шейх Мехмед! Это - действительное чудо!..

И на другой день, в беседе, сказал Осман Султану Веледу: