Вадим Каргалов - Даниил Московский

— Невский мечом тем дорожил, — вставил Стодол, — то память его первой большой победы.

— Тогда он Новгород отстоял. И хоть дорог нам меч, но не поскуплюсь, дабы княжество Московское упрочить.

Весна настала ранняя, со звонкой капелью, с шорохом падавшего с крыши снега. С грохотом отрывались со стрельниц снежные пласты. Снег стаивал, пар поднимался от мостовых, а по канавам и рытвинам уже пробивались первые ручейки. Дружно оголялись лоскуты озими, все чаще выходили в поле смерды, готовились к посеву яровых, а в лесу остро запахло прелью, и с раннего утра весело пели птицы, порхали суетливо. Весна брала свое.

За утренней трапезой Даниил сказал Юрию:

— Скоро, сыне, протряхнут дороги, и ты тронешься в путь.

Юрий только голову склонил в знак покорного согласия. Его одутловатое лицо с едва пробившейся русой бородкой непроницаемо. Он принимал поручение отца как должное, был готов к нему, но внутренний холодок нет-нет да проникал в душу. Эта его первая поездка в Орду Бог знает чем закончится, ну как подвернется хану, когда тот не в духе, либо кто из ханских ближних наплетет чего на Юрия…

Сидевший рядом с Юрием Иван помалкивал. В Орду ехать неблизок свет. Еще пока до Сарая доберешься, не одна опасность в пути подстережет. Каждый удельный хан мнит себя потомком если не Чингиса, то Батыя либо Берке и норовит свою власть показать. А то и половецкий хан, какой давно уже ханство свое потерял и ходит в псах у хана Золотой Орды, норовит укусить. И уж сколько пакостей накатывается на того князя, какой в Сарай добирается…

Посмотрел Иван на Юрия, пожалел брата, однако с отцом согласен — Орды не минуешь, по-иному Москве не устоять и земель не прирезать. Эвон, на великого князя Андрея отец замахнулся, а тот в Сарай дорогу накатал, подарками всех улещивает…

Князь Даниил будто мысли меньшего сына прочитал:

— Вам, Данииловичи, завещаю я и после смерти моей княжество наше крепить. Чую, настанет час, и Москве стол великий достанется. Я начало тому положу, а вы продолжите. Да зла друг на друга не держите, один другому козни не творите, одно дело вершите, то, что имеете, приумножайте, где умом, где сети хитрые плетите, а коли силу почуете, и ею не гнушайтесь.

Иван согласно кивал, а Юрий был недвижим. Мысленно он далеко, в Сарае. Пуще всего опасается Юрий ханского гнева. Тогда кто спасет его? Юрию так хочется еще пожить, сесть князем после отца, власть познать.

А власть сладка, и бремя ее Юрию пока неведомо. Оно тяжко и опасности таит, но Юрий о том не думает.

Он вздрогнул от голоса отца, обращенного к нему:

— На той седмице проводим тебя, сыне. Земля стряхнет, степь оживет, в траву первую оденется, кони веселей пойдут. Бог даст удачи те, сыне. Помни, не для себя труды твои, для княжества нашего. Не дадим неверному князю Андрею, аки волку ненасытному, терзать Москву.

Даниил помолчал. Потом заговорил снова:

— Я же, дети мои, к Михаиле Ярославичу Тверскому отправлюсь. Рядиться с ним буду, дабы заодно стоять против великого князя. Покуда же ворочусь, Москву на тебя, Иван, да на боярина Стодола оставлю…

Иван провожал брата. Они ехали круп в круп.

— Осенью встречу тебя, Юрий.

— Не явился бы в Орду князь Андрей и хулы на меня не возвел. Его и кровь родная не остановит.

Иван придержал коня:

— Попрощаемся, брате.

Они обнялись. Иван взъехал на взгорочек, долго смотрел, как удаляется старший брат, а за ним десяток гридней. Следом тянулось несколько груженых телег.

Долго глядел вслед малому поезду княжич Иван, и только когда за лесным поворотом скрылись отъезжающие, он покинул взгорок, не торопясь направился к Москве.

Позабавил боярин Ерема великого князя, рассказав, что Даниил шлет в Орду княжича Юрия. Андрей Александрович смеялся, бороду приглаживал:

— Тьма братцу моему очи застила, коль не видит: племянник-то мой, Юрий, еще в разум не вошел, а ему посольство править. Да Тохта, поди, и не допустит его к себе. И что Даниил пошлет в Сарай, коли у Москвы в скотнице одни тараканы?

Ерема соглашался, подхихикивал:

— А что, великий князь Андрей Александрович, нонешним летом мы без ордынцев обойдемся?

— Поглядим, боярин, чего еще братец Даниил вытворит…

В тот день князь Андрей поведал о том, что услышал от боярина Еремы, княгине Анастасии. Та обрадовалась — может, услышал Бог ее молитву и не покинет Любомир Владимир. А вслух великая княгиня поддержала:

— Молод Юрий, чтоб тебе, Андрей Александрович, в Орде противостоять. Ты, чать, у хана Тохты в чести.