Арсен Титов - Под сенью Дария Ахеменида

― Ах, какая пара! Подполковник, графинечка, поздравляем!

Валерия тоже хлопала и улыбалась, но не кричала.

― Графинечка, вы рискуете! ― в общем настроении сказал я.

― Чем же, Борис Алексеевич? ― любовно, но с игрой посмотрела графинечка.

― Тем, что останетесь старой девой! ― сказал я.

― Почему же? ― по-прежнему любовно, но с игрой насупила она брови.

― Я буду стреляться с каждым мужчиной, кто посмотрит на вас! ― сказал я.

― Какая прелесть! ― вскричала графинечка. ― Внимание, господа! Вы слышали? Какая прелесть! Только что подполковник Норин сделал мне предложение!

― Бог с вами! ― закричал я.

Мне так пришлось в общем гвалте вскричать несколько раз. Наконец меня услышали, и неожиданно вскочил офицер-драгун:

― Подполковник Дыдымов! ― представился он и зло сверкнул на меня: ― Подполковник Дыдымов, и я вас вызываю!

Из всех я увидел только Валерию. Я увидел, как она помертвела.

― И за что? ― спросил я по-ребячьи.

― За оскорбление чести графини, если вы сами не понимаете! ― зло сказал подполковник Дыдымов.

Я оглянулся к графинечке. Она распахнула навстречу глаза. Я увидел, что они зеленые. “Не очень крепкое здоровье”, ― говорила моя нянюшка про зеленоглазых, порой замечая зелень и в цвете моих глаз.

― Нет, Дыдымов! ― вскричала графинечка. ― Нет и нет! Вы несете вздор. Идет война! И я не позволю! Что за оскорбление вы нафантазировали! Подполковник Норин мой давнишний друг!

О давнишней дружбе графинечка сама смело нафантазировала. Мы и знакомыми-то были едва-едва. И мне ее слова стали неприятны.

― Ваши условия! ― сказал я подполковнику Дыдымову.

― Сейчас же! ― ответил он.

― Прекрасно! ― подхватил я.

На нас накинулись. Графинечка горячо схватила меня.

― Не принимайте! ― горячо зашептала она. ― Подполковник пьян и несет вздор!

― Оставьте! ― тоже зашептал я.

― Он обвинил нашего офицера! Он бросил тень на наш полк! ― прибавил моих грехов подполковник Дыдымов.

― Душечка Дыдымов! Явно вы что-то истолковали не так! ― горячо стала ему говорить графинечка.

― Господа! Я никудышно ниже вас всех по чину! Но я гораздо старше вас годами! ― то ли наконец вник в суть дела, то ли счел необходимым вмешаться старый прапорщик. ― Война, господа! У каждого из нас присяга государю императору и Отечеству! Государь-император так нуждается в таких солдатах, как вы! Протяните друг другу руки!

― Война же, война! Каждую секунду могут убить! Можно схватить тиф или что там! Вот уже завтра! Да что завтра! Вот сейчас налетят ― и с концом! ― враз заговорили все.

― Моя честь ничуть не затронута! Я польщена словами подполковника Норина! ― говорила графинечка.

― Подполковник, объяснитесь! ― спросил старый прапорщик. ― Почему вы требуете удовлетворения за оскорбление чести полка только сейчас, а не прежде? Сейчас подполковник Норин ничего порочного не сказал!

Подполковник Дыдымов как бы захлебнулся.

― Да, подполковник! ― стали говорить все. ― Да, почему сейчас, а не часом раньше, когда вы с подполковником Нориным увиделись? ― Всем стало очевидно, что в нападке подполковника Дыдымова было что-то иное.

― Тихо, господа! ― вскричал я. ― Я принимаю вызов. Только один вопрос к подполковнику Дыдымову. Скажите, как, когда и кому известный вам корнет доложил о моем ему замечании? Я полагаю, тень на ваш полк упала с этой стороны?

― По отсутствии командира полка полковника Гревса он доложил мне, на то время замещающему командира их эскадрона. А какого числа, я не помню. Но это не существенно! Он доложил, что вы без основания и ввиду нижних чинов придрались к нему, чем и оскорбили, при этом приказали доложить мне о нем какую-то вашу несуразицу! ― тотчас ответил подполковник Дыдымов.

Теперь и я как бы захлебнулся. И пока я глотал пустой воздух, старый прапорщик простодушно спросил подполковника Дыдымова:

― Так что же, ваше высокоблагородие, этот корнет не вызвал капитана сам?

― Он исполнял приказание! ― нашел ответить подполковник Дыдымов.

― В таком случае, ― наконец проглотил я пустой воздух, ― я прошу вас, господин подполковник, на одну минуту!

― Я полагаю уместным обсудить условия не тайком, а в присутствии всех! ― сказал подполковник Дыдымов.

― Да черт с ними, с условиями! Драться сейчас и на шашках! ― зло закричал я. ― Я прошу вас на минуту по другому поводу. Через минуту мы будем драться непременно!

Снова все кинулись успокаивать нас и теперь ― особенно меня.