Борис Поляков - Кола

Наполненный видением, будет Шешелов, словно в оцепенении, стоять подолгу на пепелище: будут в памяти полыхать пожар, рваться бомбы, грохотать пушки, будет уходить в небытие город.

Вспоминаться будут шлюпки с «Миранды», ощетинившиеся ружьями, и англичане, выскакивающие из них на берег, и тот долгий, на последнем, наверно, дыхании, миг, при котором не сдержат они отпора идущих в штыки колян, сробеют, попятятся и, гонимые страхом, заторопятся в шлюпках на свой корабль.

А из пекла горящего города, где, казалось, все впредь на века сгорело, понесется им вслед клик взбурлившегося торжества:

-— Не пусти-ли-и! Ни с чем повернули! Ни с чем!

И, быть может, все было чуть-чуть не так, как запомнилось, не с таким, может, пафосом он услышал тогда те слова, не с кликом, – но они были сказаны, рождены несгоревшим сердцем. Шешелов их сам слышал.

И будет в воспоминаниях ему казаться: клик, родившись, поднялся тогда, вслед бегущему кораблю, над заливом, Туломой, Колой, и теперь уже вечно будет славить он гордость живших при Шешелове колян – это было вправду тогда.

— Не пусти-ли-и!

Варака – лесистая сопка.

Тайбола – волок, пространство между озерами.

Пахта – круча, скала. (Здесь и далее в сносках – саамские слова.)

Xигна – род веревки, на которой пасется олень.

Кувас – шалаш из жердей и оленьих шкур.

Шардун, или гирвас, – олень-бык.

Салвас – меховой полог.

Рова – спальный мешок из оленьих шкур.

Печок – оленья шуба рубахой, мехом наружу.

Койбеницы – оленьи рукавицы мехом наружу.

Тоборки – обувь из оленьих шкур.

Здесь и в других цитируемых документах – подлинная фамилия городничего: Шишелов.