Дмитрий Щербинин - Заре навстречу

— Так, стало быть, и тебе снилось то же, да?

— Конечно, — шептала она, откуда-то изнутри его.

Затем Коля начал рассказывать о Михаиле Шищенко, о радиоприёмнике, а Лида внимательно слушала его, и всё смотрела в самое Колино сердце своими тёплыми очами.

Рассказ был закончен, и Сумской спросил:

— Ну так ты будешь помогать нам в борьбе?

— Конечно, — кивнула Лида.

— Ты будешь составлять листовки?

— Ну, конечно же, Коленька.

Николай Сумской хотел ещё что-то спросить у Лиды Андросовой, и вдруг понял, что и нет надобности спрашивать; и всё, что надо, она сделает для подпольной борьбы; и он может рассчитывать на неё также, как и на самого себя…

Но он не стал говорить ей про то, что поздно вечером будет перетаскивать из дома Шищенко к себе на чердак сломанный приёмник. Всё-таки это было весьма опасным делом, и Коля не хотел, чтобы Лида напрасно волновалась.

А Лида, которая так чувствовала каждое движение его души, сразу поняла, что он что-то скрывается; и её очи стали ещё более печальными. Она шепнула:

— Ну что же ты мне не говоришь всего?

И Коля ответил:

— Потому что, мне не хотелось бы, чтобы ты волновалась.

— Ну, вот ты сказал, и теперь я ещё больше буду волноваться за тебя, Коленька, — и вздохнула, едва не плача. — Ах, прости, я не хотела тебя расстраивать.

И Коля понял, что теперь уж точно должен ей сказать про перенос радиоприёмника. Ведь не мог же он оставить её в таком неведении.

Лида выслушала его, и тут же сказала:

— А я с тобой пойду.

— Но, Лида…

— Коленька, прошу тебя. Так для всех лучше будет. Вот если мы пойдём вместе, остановит нас полицейский и спросит, что вы несёте? А у нас приёмник в ящике будет лежать. Вот мы и ответим полицейскому — ребёночек там лежит.

И Коля почувствовал, что, как говорит Лида — так действительно лучше всего, и он согласился с ней.

В сумерках выскользнул Коля Сумской из своего дома, и, пригибаясь, устремился к дому Шищенко. Возле одного заборчика, как и уславливались раньше, ждала его Лида Андросова.

Коля увидел эту девушку, такую хрупкую, стройную и милую; и подумал, что война — есть сон страшный; но где то в посёлке закричали хором полицая: бранясь, напоминая, что война — это реальность.

Не с улицы, а со стороны степи подошли они к дому Шищенко. В высоком заборе, который окружал этот дом, одна широкая доска отодвигалась — через этот лаз ребята и пробрались на двор.

Коля тихонько постучал в оконную раму. Практически тут же открылось окно, выглянул Саша. Шепнул:

— Ну, готовы?

— Да…

И Саша метнулся вглубь своей тёмной комнатки. Его брат Михаил так и не выглянул — он затаился.

Но вот Саша уже вернулся. Он перевалил через подоконник громоздкое радио, и шепнул:

— Вы только осторожнее с ним, ладно?

— Да уж понимаю, — тоже шёпотом ответил Коля. — Это же ценность такая…

И они распрощались до следующего дня.

Но нечего было и думать протиснуть массивный радиоприёмник через отверстие в задней части забора, так что ребята решили выйти на улицу, и уж потом, пройдя несколько домов, по переулку юркнуть в спасительную степь.

Приоткрыли калитку (замок с ней был выломан кем-то из представителей «высшей расы»), и шагнули на улицу.

Из центра их посёлка, где фашисты устроили свои учреждения, и отделение полиции, долетали электрические отсветы; но вообще же пространство казалось тёмным, и в двадцати шагах уже едва ли можно было что-нибудь разглядеть.

Прошли совсем немного, и тут спереди — топот; и звуки, которые были похожи на свиное похрюкивание. Так в наглую, так шумно, мог идти только полицай. И Коля с Лидой замерли, вжались в забор, возле которого проходили.

Вот и луч сильного электрического фонаря метнулся в одну, в другую сторону, а затем… пропал.

— Хотел бы я знать, куда он делся, — вымолвил Коля.

— Я очень волнуюсь, — призналась, обволакивая его своим успокаивающим, тёплым дыханием Лида.

Они подождали ещё пару минут, затем медленно двинулись вперёд.

— Надо быть очень осторожными. Возможно, он просто затаился и поджидает нас, — очень тихо шептал Сумской.

Но тут сзади раздались быстрые шаги. Свет двух электрических фонарей лихорадочно заметался по стенам прилегающих домов.

Ребят в любую минуту могли увидеть.

— Бежим, — шепнул Коля.

И они побежали; Коля держал левой рукой, а Лида правой — ручку ящика, в котором лежал массивный, неудобный для транспортировки радиоприёмник.

Они рассчитывали юркнуть в переулочек, который хорошо знали, и через него попасть в относительно безопасную степь. Но, только добежали до него, как прямо в их лица, слепя, метнулся столп электрического света.