Пенни Винченци - Соблазны бытия

Хелена и Селия всегда недолюбливали друг друга, однако после смерти Оливера взаимная антипатия приобрела более отталкивающий и коварный оттенок.

– Одному Богу известно, – ответил Джайлз. Он как-то и не думал об этом.

– Акции должны бы достаться тебе. Как-никак ты старший в семье.

– Сомневаюсь, что достанутся мне. И потом, у каждого из нас такой мизер акций. Не забывай, что мы уже не являемся полными владельцами издательства. Какая разница?

– Но Джайлз…

– Хелена, прошу тебя, не начинай. Во всяком случае, не сейчас. Скорее всего, мать оставит акции у себя, невзирая на все разговоры про свой уход.

– Она не имеет права.

– Она привыкла думать, что у нее есть все права, – вздохнул Джайлз.

Об акциях не было сказано ни слова. Селия явно намеревалась пустить их в ход потом, чтобы поддержать своих фаворитов и выделить наиболее важную, с ее точки зрения, сферу деятельности издательства. Джайлз несколько погрешил против правды. Количество акций, имевшееся у Селии, было отнюдь не мизерным. Изрядная щедрость, проявленная Барти, позволила семье владеть тридцатью двумя процентами акций «Литтонс – Лондон», как теперь именовали издательство. Учитывая большие успехи, достигнутые ими за пять последних лет, акции заметно выросли в цене. Тридцать два процента – это число легко и без остатка делилось на четыре. Джайлз, Венеция и Джей каждый имели по четвертой части. Селия и Оливер владели своей четвертью совместно. Все было проделано самым деликатным образом, настолько деликатно, что Селия, например, вообще не усмотрела в жесте Барти никакой щедрости.

Зато Джайлз очень даже хорошо сознавал необходимость благодарности, равно как и ощутимый дискомфорт, создаваемый этой ситуацией. Она и сейчас доставляла ему извращенное наслаждение. Кто бы в прошлом мог подумать, что однажды Барти приобретет над ними такую власть?..

С мыслей о Барти он вернулся в день сегодняшний. Как замечательно, ну просто на редкость замечательно будут они работать без матери. Конечно, он, Венеция и Джей частенько расходились во мнениях, но теперь все разногласия можно будет решать путем обсуждения, выдвигая свои разумные доводы, подкрепленные цифрами и фактами. Теперь они будут иметь дело не с материнским диктатом, а с такими показателями, как прибыльность, конкуренция и популярность того или иного автора. Начиная с сегодняшнего дня… да, с сегодняшнего дня он сможет задействовать новые финансовые системы, процессы оценки, заняться долгосрочным планированием. Джайлз знал, что Венеция будет довольна. Она не раз называла архаикой материнский способ управления издательством. Единственное различие между ним и Венецией состояло в том, что сестра обожала мать, восхищалась ею и высоко ценила ее способности. Единственное, но очень существенное различие.

Однако величайшей загадкой для всех, конечно же, оставался выбор жениха. Почему Банни Арден? Все думали, что после смерти Оливера…

– Как настроение, кузен Джайлз? – спросил Джей, войдя часом позже к нему в кабинет. – Ощущаешь приподнятость?

– По поводу чего? – насторожился Джайлз.

– Не скрытничай, дружище. Повод прекрасно известен нам обоим. Селия уходит и больше не будет вмешиваться в нашу работу. Чем не повод? Прекрасное событие. Давай не будем лицемерить. По такому поводу не грех и выпить. У меня имеется бутылочка игристого. Поддерживаешь?

Джайлз с легкой усталостью кивнул. Джей отправился за шампанским. Его отношение к Джею было очень противоречивым. Селия обожала Джея, да и Барти тоже, правда теперь Барти не мозолила им глаза, как в прошлом. И не только они. В «Литтонс – Лондон» все искренне любили Джея. Факт, который Джайлзу было тяжело признать. Однако Джей вызывал симпатию и у самого Джайлза. Джей отличался благожелательностью, всегда улыбался, а за грубовато-прямодушной манерой поведения скрывался превосходный ум и в высшей степени безупречное редакторское чутье. Джей обладал еще одним качеством, делавшим его звездой издательства: необычайной способностью побеждать. Мало того что с первых дней появления в «Литтонс» он стал любимчиком Селии, так еще Джей, по мнению журнала «Вог», «женился на одной из самых красивых девушек Лондона». Виктория Литтон была высокой худощавой блондинкой с огромными синими глазами и потрясающе красивыми ногами. Ее снимки часто появлялись на страницах «Вога». Характером Виктория походила на мужа: такая же благожелательная и легко располагающая к себе людей. За годы супружеской жизни она подарила Джею двоих сыновей и сейчас была беременна третьим ребенком. Виктория твердо заявила, что в дальнейшем рожать не собирается и что на этот раз у них появится дочь. Никто не высказывал и тени сомнения, что так оно и будет.