Пенни Винченци - Соблазны бытия

– Ни в коем случае. Честно говоря, здесь ты никогда по-настоящему и не жила. Ты хочешь, чтобы и я там поселился?

Этого ей совсем не хотелось, но Селия не смогла ему отказать. Она не баловала мужа ни любовью, ни вниманием и теперь, словно наверстывая упущенное, сказала, что да, она хочет видеть его рядом.

Жизнь Элспет превратилась в кошмар. После собрания Кейр всю обратную дорогу молчал и только дома устроил ей отвратительный скандал. Он кричал, что Элспет, должно быть, все знала заранее, что они с Селией сговорились и придумали эту хитрую уловку, чтобы он не смог помешать ей присутствовать на собрании и согласился бы на ее новое положение в «Литтонс».

Услышанное поначалу шокировало Элспет, а затем разозлило. Она почувствовала себя глубоко оскорбленной. Она перестала спорить с Кейром и больше не пыталась его переубедить. Никакие ее доводы не заставят этого упрямца изменить свою точку зрения. Кейр говорил, что его тошнит от литтоновских манипуляций, а против него и его принципов устроен настоящий заговор. Он не мог нормально жить и работать в обстановке, когда открыто попирается то, что он называл важнейшим принципом их брака.

Первое время Элспет думала, что Кейр постепенно успокоится и поймет абсурдность своих обвинений. Но дни складывались в недели, а его гнев не проходил. Он злился и на Селию, и на нее. Элспет все сильнее овладевало отчаяние. Она не собиралась сдаваться. Да она и не могла бы пойти на такой шаг. Это было бы немыслимо. Она гордилась собой. Ее благодарность бабушке за щедрый подарок не знала границ. Элспет чувствовала, что может горы свернуть. Ее мозг переполняли идеи, у нее появилась новая неукротимая энергия. Даже угрюмость и злоба Кейра не могли погасить в ней постоянную приподнятость. Отказаться от акций? Ни за что! А вот враждебность Кейра свидетельствовала, что он готов отказаться от нее.

Сама не понимая зачем, она предлагала Кейру компромиссные варианты. Например, подождать, пока Роберт не подрастет. Или работать три-четыре дня в неделю, пока сын и дочь не пойдут в школу. Однако Кейр оставался непреклонен. Либо она отказывается от акций и от своего места в совете директоров и продолжает работать дома, либо он уйдет из «Литтонс».

– Наш брак должен стоять на первом месте! – заявил Кейр под конец очередной затяжной и отвратительной ссоры. – А у тебя, как я вижу, он на первом месте не стоит. Ты, конечно, можешь, наплевав на нашу семью, удовлетворять свои амбиции и тешить свое отвратительное эго. Но меня рядом уже не будет. Я настоятельно прошу тебя определиться и сделать выбор. Элспет, я не потерплю, чтобы меня заставляли поступаться моими принципами. Это все, что я имею тебе сказать.

Элспет обо всем рассказала Маркусу. Он наговорил ей правильных слов. Естественно, Кейр не имел права прибегать к эмоциональному шантажу. Принципы, которыми ее муж так гордится, безнадежно устарели. Недопустимо, чтобы он мешал ей занять ее законное место в «Литтонс», а его попытки подавлять ее таланты вообще чудовищны.

К удивлению Элспет, слова Маркуса вызвали в ней желание солидаризироваться с Кейром.

– Маркус, не ты ли говорил мне, что карьера разрушила ваш брак? Неужели ты не жалеешь об этом?

– Конечно, я сожалею, что мой брак распался. Но я бы ни за что не согласился пожертвовать карьерой ради его сохранения. Я бы просто не смог. Это было бы предательством себя. Думаю, ты ощущаешь то же самое.

Маркус говорил с ней на понятном языке, приводя те же аргументы, какими пользовалась она, ведя мысленные диалоги с собой. Это отрезвляюще подействовало на Элспет и заставило призадуматься о ее отношениях с Кейром.

Селия была глубоко огорчена последствиями, вызванными ее подарком. Она искренне считала, что это выведет Элспет и Кейра из трясины раздоров и взаимных обвинений, и никак не ждала противоположного результата. Она пыталась сама поговорить с Кейром, но он отказался ее слушать. Он видел в Селии главного виновника всех своих несчастий, считал, что они с Элспет сознательно унижали его и что он этого не потерпит.

– Я просто не знаю, что мне делать, – призналась Элспет, придя как-то утром к бабушке на Чейни-уок. – Кейр не бросает слов на ветер. Он не собирается сдавать своих позиций.

– А ты?

– Разумеется, нет. Как я могу отступить? Ты хотела, чтобы твои акции перешли ко мне. У меня бы язык не повернулся отказаться. Я считаю это большой честью. Я всегда так мечтала заниматься редакторской работой. И что же, мне теперь отказаться от любимого дела? Но это моя позиция, мой взгляд на акции и на работу. В глазах Кейра я оказываюсь совсем не такой женой, какой бы он хотел меня видеть. Все это слишком серьезно, и развод с Кейром мне представляется наилучшим выбором. Я не собираюсь сдаваться во имя семейного очага.