Пенни Винченци - Соблазны бытия

– Возможно. Если вы вдруг заскучаете по прежней жизни – а я этого не исключаю, – вы сможете без особых трудностей вернуться. Вряд ли вашим близким хотелось бы услышать от меня такие слова, – добавила Барти.

– Да, это не для их ушей. Разумеется, возврата к прежней жизни не будет и скучать я по ней не стану, но я очень тронута твоими чувствами. Тронута и удивлена.

– Селия, я еще не стала законченной идиоткой, – отозвалась Барти. – Я ценю вас выше, чем кого-либо в издательстве. Вы это знаете.

– Спасибо, Барти. Ты ведь еще что-то хотела сказать. Я это чувствую.

– Да… Мне вдруг подумалось, что Уол был бы…

– Огорчен? Недоволен, что я снова выхожу замуж, да еще так скоро?

– Примерно так.

– Барти, я сомневаюсь, что это бы его огорчило. Искренне сомневаюсь. Наоборот, он был бы счастлив, что я решила стать леди Арден. И мой уход из «Литтонс» его бы тоже обрадовал. – Какое-то время обе молчали, потом Селия коснулась ее руки. – Барти, я могу сказать, что́ всерьез огорчило бы Оливера. Если бы я вышла замуж не за лорда Ардена, а за кого-то другого.

– Селия, вы это серьезно?

– Да, Барти. Совершенно серьезно. Другая кандидатура очень больно ударила бы по Оливеру. Очень больно.

Тем не менее собравшихся весь день преследовало мягкое, незримое обаяние Оливера. Оно ощущалось и в бюро регистрации актов гражданского состояния в Челси, и потом, в доме лорда Ардена на Белгрейв-сквер, где проходило торжество. В самом этом дне было что-то холодное и безрадостное, невзирая на реки шампанского, остроумную, несколько льстивую речь Боя Уорвика и добросовестные старания гостей улыбаться и шутить. Селия, как всегда элегантная, выглядела вполне счастливой. Она была в сногсшибательном костюме от Баленсиаги («Не каждый же день выходишь замуж»): нежно-голубая юбка из шантунга и модный приталенный жакет. Ее голову украшала огромная широкополая соломенная шляпа с пером – шедевр Симон Мирман. Когда чиновник-регистратор провозгласил их мужем и женой, Селия с улыбкой наклонилась, чтобы поцеловать Банни, задела шляпу, и та съехала набок. Это был один из немногих веселых эпизодов дня.

Селия пригласила братьев Оливера, но оба вежливо отклонили приглашение, что глубоко ее задело.

– Сомневаюсь, что она всерьез рассчитывала на их приезд, – сказала Адель. – Уж если на то пошло, Роберт достаточно стар. Он бы не отважился на такое путешествие, даже на самолете.

– Согласна. Его отказ мама проглотила довольно спокойно. Ее в основном расстроил отказ Джека. Сама знаешь, как она его любит.

– А Джеку еще дальше добираться из своей Калифорнии. Да и у Лили плохо со здоровьем. Доконал артрит старушку.

– Это все из-за высоких каблуков, которые она обожала в молодости, – вздохнула Венеция.

Они с Аделью души не чаяли в жене Джека. Когда Джек и Лили только встретились, она была простой хористкой, но двадцатые годы сделали ее восходящей звездой киноэкрана. Несколько лет назад Джек и Лили решили вернуться в Англию, однако английский климат пагубно действовал на Лили. Все их друзья остались в Голливуде, и в Лондоне они откровенно скучали, чувствуя себя одинокими. Селия действительно любила Джека – своего ровесника (их дни рождения почти совпадали) – и искренне надеялась, что он все-таки сделает ей приятное и приедет. Зная о весьма скромных доходах Джека и Лили, Селия даже предложила оплатить дорогу в оба конца… Джек ответил безупречно вежливым, но твердым отказом, написав, что подобное путешествие было бы для них весьма затруднительным, и пожелав ей большого счастья.

– Просто нашим дядям это жутко не понравилось, – сказала Венеция. – Тут ведь можно…

– Можно, конечно, но ей от этого легче не будет. Бедная мамочка. Дороговато ей приходится платить, правда?

– Дороговато? Я бы сказала, безумно дорого!

– И все ради…

– Вот-вот.

Кита уговаривали многие, но он наотрез отказался приехать на торжество. Себастьян – тоже. Отсутствие этих великих упрямцев заметно омрачало настроение Селии. Нельзя сказать, чтобы она особо ждала Себастьяна, хотя и настояла на включении его в список приглашенных. Но Кит, ее дорогой, любимый Кит… Селия до последнего момента надеялась, что он все-таки приедет. Услышав очередной звонок, она умолкала на полуслове и вскакивала с места. Каждый раз, когда открывались двери гостиной, она замирала и в ее темных глазах вспыхивала надежда. Увы, это была всего-навсего еще одна телеграмма или еще одна корзина цветов. Улыбка Селии делалась все более неуверенной, а лицо становилось все бледнее и утомленнее.