Юрий Татаринов - Юрова гора

Но вот наконец все вздохнули с облегчением. Сначала на одном из возвышений показался первый всадник. По коренастой фигуре, затянутой в кольчугу, и большому рогатому шлему замковые узнали сотника... Пан Богинец подал знак к отступлению. И сейчас же на горке появился весь отряд. Не задерживаясь, всадники двинулись к замку.

Когда мост был поднят, выяснилось, что все участники вылазки живы и невредимы. Им не пришлось вступить в настоящую схватку. Зато они гнали татар до самого стана, располагавшегося, как оказалось, прямо за Костельной горой.

Члены совета похвалили сотника. И тут же сошлись во мнении, что подобные вылазки не мешает совершать и впредь.

Складывалось впечатление, что татары забыли об осажденных. Случалось, какой-нибудь отряд пересекал площадь. Но потом все опять замирало и тишина начинала селить в души закрывшихся в замке надежду...

Но варвары и не думали уходить. Они искали людей в окрестных деревнях и фольварках. Случалось, через город прогоняли толпу пленных — в основном детей и молодых женщин. Где-то в окрестностях Крево для несчастных был устроен лагерь.

Возможно, пришельцы примирились с мыслью, что замка им не взять. Как бы там ни было, но всякий раз, пересекая площадь, они даже не оглядывались в его сторону...

Руины костела продолжали дымить. Вместо красивого однобашенного строения на месте старого городища остались лишь обугленные стены, вид которых вызывал у осажденных тоску. Начавшийся затяжной дождь мало-помалу затушил пожарище. Устремив взоры в небо, люди крестились и печально говорили: «Слезы Господни»...

На следующий день осажденные вновь выслали отряд. А в конце того же дня — еще раз. Теперь, следуя строгому указанию пана Петра, дружинники не отдалялись от замка за пределы видимости. Правда, ни тот, ни другой отряд не добыл каких-либо сведений. Подтвердилось лишь известие, что в пригороде, в обширной долине извечных пастбищ, татары устроили стан.

Такое течение событий продолжалось несколько дней. Но как-то утром на площади около все еще дымящихся стен костела появился большой конный отряд. Боясь быть атакованными из пушки, всадники остановились на значительном расстоянии.

Неожиданно часть воинов понеслась в сторону замковых ворот. Впереди скакал Амурат. За ним, держа вертикально длинные шесты, на верхушке каждого из которых было нанизано что-то круглое и увесистое, цепью следовали остальные. Всего было пять шестов. Казалось, что всадники соперничали: то один вырывался вперед, то другой. Никто не хотел отставать. Было очевидно, что души летящих, как ветер, воинов преисполнены стремления поскорее донести до замка свои «подарки». Каждый из всадников держал шест двумя руками, стараясь, чтобы тот, усиленный тяжестью на верхушке, не завалился.

Наблюдая за скачкой из окон Княжеской башни, пан Петр и его подначальные наконец разглядели на шестах человеческие головы...

Приблизившись ко рву, татары вонзили шесты в илистое дно, после чего собрались в тесную группу, образовав воинственный кулак, в центре которого оказался Амурат.

— Пан Скарга! — крикнул последний, устремив свой вечно веселый взгляд на верхнее окно Княжеской башни. — Это тебе подарок от Мустафы! Нам представилось, что эти головы должны быть тебе знакомы! А на словах визирь просил передать, чтобы ты поторопился с выполнением его условия! Иначе мы усеем подобными украшениями весь этот ров!

Сказав сие, всадник с места послал свою вислошеюю в галоп. Та прыгнула, точно белка, устремилась вперед, как выпущенная из лука стрела. За Амуратом с такой же поспешностью понеслись остальные участники этого устрашающего визита. Запоздалый залп пушки, ответивший на цинизм татарского посла, не принес смельчакам потерь — большое каменное ядро упало в ров, подняв фонтан брызг и покосив шесты.

Соединившись на площади, татары наконец отправились восвояси...

Стоило последнему всаднику исчезнуть из виду, как пан Петр приказал открыть ворота... Вскоре выяснилось, что головы принадлежат членам одного семейства: не повезло пану Довбе и его близким — жене и трем сыновьям. Богатый землевладелец, пан Довба не пожелал прятаться за стенами замка. Он рассчитывал, что татары не доберутся до его отдаленной усадьбы...

В тот день в замке вновь зазвучало траурное песнопение: по просьбе старосты и членов магистрата по убиенным устроили панихиду.

Содеянное варварами вызвало у осажденных негодование. Вновь все, кто мог носить оружие, потребовали от членов городского совета, чтобы им позволили схватиться с врагом. Пан Петр остался чуть не единственным из тех, кто был против сражения.