Дмитрий Петров - Юг в огне

Понурив голову, подобранный, щеголеватый казачок, Михаил Котов, уныло выслушивал брань своего старшего брата.

— Выходи сюда! — приказал ему Буденный.

Михаил, высоко поднимая носки, решительно вышагнул из толпы пленных, прищелкнул каблуками, вытянулся, опустил глаза в землю и замер.

Выправка казака понравилась Буденному.

— Ты кем служил у белых? — спросил он у него.

— Взводным урядником, — ответил Михали Котов. — А два дня тому назад наш станишный казак Максим Свиридов, какой, мол, зараз командовал полком нашим, для смеха назначил меня командовать сотней…

— Почему же — для смеха?

— Да какой из меня командир сотни? — усмехнулся застенчиво Михаил.

— Ну, это ты зря скромничаешь, — сказал Буденный. — Парень ты боевой… Это наш станичный, товарищ военком? — спросил он, обернувшись к Прохору.

— Да, наш, — кивнул Прохор.

— Ну, как он?

— Казак боевой и неплохой. Только вот с братом моим белогвардейцем спутался… На услужении у него был. Парламентером ко мне приходил, предлагал сдаться вместе с моим отрядом…

— Ишь ты! — удивленно покачал головой Буденный. — Какой ты, действительно, боевой. Видишь, Котов, какой брат у тебя, — кивнул он на Фому. — Молодец!.. Честно служит народу и советской власти. А тебя ослепили офицеры… Эх ты!..

— Заблудился, товарищ командующий, — вздохнул Михаил.

— Заблудился, — усмехнулся Буденный. — Все вы говорите, что заблудились, как круто приходится… Поздно больно вы прозреваете… Что же с тобой делать?.. Что делать с твоим братом, Фома?..

— Расстрелять, товарищ командарм, — с сердцем ответил Фома.

— Что вы такой кровожадный, товарищ Котов? — смеясь, сказал Ворошилов. — Зачем же его расстреливать, когда из него может быть, полезный человек?.. Как вы думаете, — обратился он к Михаилу Котову, отпустить вас домой или вы будете служить у нас?

— Буду служить у вас, товарищ начальник, — с готовностью ответил Михаил.

— А не сбежите снова к белым?

— Да что вы, товарищ начальник! — даже отшатнулся Котов. — Да мыслимое ли это дело?.. Уж ежели я пойду к вам служить, так, верьте мне, жизнь положу, а доверие ваше оправдаю…

— Как думаешь, Фома, правду он говорит? — спросил у своего ординарца Буденный.

— Брешет! — мрачно проворчал Фома.

— Брат! — вскричал со слезами на глазах Михаил. — Да ты что же это на своего одноутробного, родного брата наговариваешь?.. Богом прошу тебя прости меня… — И он повалился в снег, земно кланяясь в ноги коню, на котором сидел Фома. Лошадь испуганно попятилась. Фома задержал ее.

— Прости, братуша, — всхлипывал Михаил. — Вот те господь, буду служить верой и правдой и свою провинность отслужу. Прощаешь, что ль, брат? — приподнял он заплаканное лицо, заглядывая на Фому.

Но тот безмолвно сидел на коне.

— Да, я вижу вы, товарищ Котов, бесчувственный, — улыбнулся Ворошилов. — Неужели у вас сердце не дрогнет?

— Как же быть, Фома? — сказал и Буденный. — Советская власть прощает заблудившихся, обманутых казаков, а ты не хочешь брата своего простить.

Фома покосился сначала на Ворошилова, затем на Буденного, молча соскочил с коня, поднял брата.

— Ну, ладно, Миша, вставай, — сказал он ворчливо. — Раз уж советская власть тебя прощает, то, стало быть, и я тебя прощаю…

Стояли крепкие морозы, но тротуары были забиты веселой гуляющей публикой, среди которой особенно много военных.

— «Приазовский край»! — расталкивая толпу, пронзительно кричит мальчишка, мчась по тротуару с кипой газет под мышкой. — Красные разбиты под Никитовкой!.. Красные разбиты!..

По мостовой, высоко поднимая ноги и отбивая шаг, под гром духового оркестра, ритмично колыша из стороны в сторону щетиной штыков, проходит офицерская рота.

— Кра-асные разби-иты под Никитовкой! — кричат мальчишки. — Отступают в панике!..

— Вот мерзавцы! — смеется Семаков, на ходу просматривая газету. Выдумают же — «красные разбиты под Никитовкой…» Ха-ха-ха!.. Обыватели, конечно, могут поверить… Витя, сунь вот этому в карман листовку… Так!.. Молодец!.. Пусть почитает…

— Может, Иван Гаврилович, сядем на трамвай? — предлагает Виктор.

— Да ты глянь. Там и сесть-то некуда… Пойдем уж так, кстати, листовки разбросаем…

Семаков с Виктором направляются на вокзал. Ростово-Нахичеванскому подпольному комитету доподлинно известно, что буденновские полки уже подходят к городу. Вся подпольная организация на ногах, она вооружилась и вооружила многих рабочих ростовских заводов. Все с нетерпением ждут сигнала подпольного комитета, чтоб начать вооруженное восстание и помочь Красной Армии захватить город.