Борис Тумасов - Русь залесская

- Эх, брате, брате, думал ли, что таку смерть приять доведётся? - И к воеводе: - А что Димитрий?

- Хотели мы убить окаянного тверича, да царские слуги не дали. Сами повязали его и хану на суд доставили. У Узбека суд скорый, казнил он Митрия, а нам велел домой возвращаться.

- А ярлык на великое княжение?

- Ярлык царь Узбек у себя оставил. Сказал, что ещё думать будет, кому дать его, Москве либо Твери. А когда удумает, то с послами пришлёт.

Воевода умолк. Нахмурился Иван Данилович. Но вот он поднял голову:

- Где положили князя?

- В гриднице.

Иван Данилович кивнул, потом опустил руку на плечо воеводе, заговорил:

- Фёдор Акинфич, был ты воеводой большого полка у князя Юрия, верно служил ему, а отныне прошу тебя служить мне, как и брату моему. Будь же и мне, воевода, советчиком добрым, а в делах ратных верным товарищем, ибо беру я на себя нелёгкую ношу - князя московского.

- Князь Иван Данилович, - дрогнувшим голосом ответил воевода, - голова моя и сердце твои. Руки, покуда меч держат, не дрогнут в борьбе с твоими ворогами.

- Добро, Фёдор! А Тверскому княжеству довольно быть великим. Великим княжеством быть Москве… Придёт время, всех князей удельных возьмём под свою руку.

В конце марта, в аккурат за неделю до Благовещения, когда весна зиму поборола, княгиня Елена родила второго сына. И назван он был в честь отца - князя Ивана Даниловича - Иваном.

Довольный князь Иван велел выставить дружине меды хмельные, пиво корчажное.

А в просторной гридне собрались на обед ближние бояре да воеводы с тысяцкими. Стены гридни увешаны дорогим оружием. Матово отливают боевые трубы и щиты. Тускло блестят расставленные на полках шеломы. Под высокие своды летят голоса, смех. Шумно в гридне и весело. Бояре расселись за длинными дубовыми столами по родовитости, всяк на своём месте. Стриженные в скобу отроки, в алых атласных рубахах навыпуск, едва успевают метать на столы тяжёлые блюда с едой. Тут кабанье мясо жареное и лососина большими кусками, гуси и фазаны, пироги и шанежки, грибы и ягоды. Из тёмных подвалов выносят запечатанные глиняные кувшины с мёдом, волокут замшелые бочки с пивом. Тут же в гридне выбивают чеки, разливают по деревянным ендовам. Едят и пьют все без меры. Дворский, Борис Волков, хоть и стар, но боек. Роста малого, а ума палата. За ум полюбил его князь Иван Данилович, возвеличил и первым советчиком сделал. Все тайны ему доверял и дела денежные.

Нынче Борис следит, чтобы все сыты были и пьяны Его огненно-рыжая голова мелькает то в одном конце гридни, то в другом.

Вот он подошёл к седобородому воеводе, наклонился через плечо:

- А скажи-ка слово, Фёдор Акинфич!

Воевода отшутился:

- Сказал бы словцо, да выпито пивцо!

- А наполнить кубок воеводе! - приказал дворский стоящему рядом отроку.

Воевода грузно поднялся, откашлялся. Поднялись и остальные.

- Выпьем, други-воины и бояре разумные, за здравие князя нашего Ивана Даниловича да княгини Елены с молодыми княжичами Семёном да Иваном!

Зазвенели серебряные кубки, и тут же снова налили их отроки до краёв хмельным пивом. Кто-то заметил дворскому:

- А ты, Борис Михалыч, сам пей, нас не потчуй. Мы и сами с усами, видим пиво, не пройдём мимо.

Распахнулись тяжёлые дубовые двери, и в гридню, легко ступая, вошёл Иван Данилович. Лицо князя светлое, глаза горят молодо. На нём круглая княжья шапка, синий кафтан туго перетянут золотым, тонко переплетённым поясом, на ногах мягкие сапожки красного сафьяна.

С шумом поднялись бояре и воеводы.

- Будь здрав, князь Иван Данилович!

- И вам, бояре - советчики и воеводы храбрые, здоровья на многие лета!

Иван Данилович окинул довольным взглядом уставленную столами гридню, прошёл к своему месту, на ходу заметил дворскому:

- Борис Михалыч, а пошто нет сказителя? Кликни-ка его!

Дворский вышел и вскоре воротился со старым воином. Лицо воина в шрамах, седые волосы легли на плечи. На перевязи у него висят гусли-самогуды.

- Садись, сказитель, да потешь нас стариной, - указал место напротив Иван Данилович. - Поведай, старик, ты много видел и много слышал.

- Гусли - потеха, трезвому не утеха.

- И то правда. Выпей-ка сей кубок!

- С отцом твоим, князем Данилой Александровичем, пивал и с тобой, князь, выпью. Будь здрав!

Высоко запрокинув чеканный ковшик, старик выпил, вытер губы ладонью и, положив на колени гусли, заговорил нараспев:

- Слушай, князь, слушайте и вы, бояре и воеводы, слово о гибели Русской земли… Светла и украсно украшена земля Русская! Горами крутыми, дубравами чистыми, полями широкими, зверями различными, городами великими, сёлами дивными, князьями грозными, боярами честными. Всего еси исполнена земля Русская!