Элоиз Мак-Гроу - Дочь солнца. Хатшепсут

Да, наверняка. Неожиданно мысль показалась ему очень привлекательной. Это уединённое место как нельзя лучше подходило для небольшого развлечения. Желание с новой силой проснулось, в Сенмуте, когда он вновь оглядел её круглые золотистые груди, плавные и нежные очертания тела и бёдер под грязной белой юбкой. Она была очаровательна. Гибкий ум, неброская красота, бедра, стройные, почти как у мальчика, — всё это разожгло огонь в его крови. И этот огонь необходимо погасить, решил он, придвигаясь ближе к ней. Изучение храма подождёт.

— Конечно, — заметил он, — кто-нибудь может держать пари, и не взглянув на царевну, если знает женщин. Вот если Её Высочество такая девушка, как ты...

— То что?

Неправильно истолковав мелькнувший в её глазах интерес, он довольно усмехнулся.

— Тогда она действительно будет править Египтом, хотя и не так, как фараон.

— Я не понимаю тебя, архитектор. Разве может тот, кто правит Египтом, не иметь короны?

Он мягко рассмеялся, как бы случайно протянув руку вдоль спинки скамьи.

— И это говоришь ты, которой предстоит скрутить своими красивыми ручками несчётное число юношей? Она будет управлять через этого слабака — царевича Ненни, который наверняка станет её мужем. Клянусь моим Ка, я завидую ему, если она похожа на тебя!

Вдали показалась колесница, нёсшаяся в их сторону по пустынной дороге. Сенмут послал ей в душе проклятия. Однако девушка не обратила на неё внимания. Не отрывая от него широко раскрытых глаз, она чуть слышно прошептала:

— Править — через Немощного?

— Конечно. Разве сможет он отказать ей в чём-нибудь, если она похожа на тебя — с мужским умом и телом, достойным Хатор?

Он придвинулся вплотную к девушке, и его рука, оторвавшись от камня, быстро и легко пробежала по обнажённому плечу. В мгновение ока она вскочила на ноги и хлестнула Сенмута по обеим щекам с изумившей его силой.

— Как ты посмел коснуться меня?

В первый миг молодой человек не поверил случившемуся, затем в нём поднялся гнев, ещё больше распаливший желание. Он вскочил, прижал её к стене и стиснул в объятиях.

— Ты слишком далеко зашла в своих играх, маленькая властительница!

Казалось, она потеряла дар речи. Сенмут осторожно обвёл взглядом её приоткрытые губы, широко распахнутые глаза, спутанные волосы и поразился, как он мог счесть её бесцветной. Под оглушительный стук сердца он прижал девушку к себе и впился в губы грубым долгим поцелуем.

Он потратил много времени и сил прежде, чем её сопротивление сменилось безотчётным, но безошибочно угадываемым ответом. К этому моменту он содрогался от страсти. Не разжимая объятий, Сенмут оторвал свои губы от её рта и принялся целовать её щёки и шею.

— Ради всех богов! — прошептал он. — Я должен взять тебя, малышка. Я никогда не касался такой нежной щеки и такой прекрасной груди... Не отталкивай меня, твоё сердце так же колотится, и дышишь ты так же часто, как и я. Ну, давай же, ложись со мной!

Она не подчинилась, наоборот — попыталась вырваться, бросив на него взгляд, который он запомнил на всю жизнь: исполненный страха, смущения и страсти. Он был достаточно искушённым, чтобы понять, что оказался первым мужчиной, дотронувшимся до неё. Грохот колесницы всё громче доносился с дороги, а они смотрели в глаза друг другу. Затем она сказала напряжённым, но дрожащим голосом:

— Отпусти меня, архитектор. Предупреждаю. Отпусти меня.

Что-то в её тоне заставило его мгновенно, без раздумий подчиниться. Секундой позже он уже проклял свою глупость и попытался схватить девушку, которая выбежала из кумирни и по залитому ослепительным солнцем песку понеслась к приближавшейся колеснице. К его изумлению, колесница остановилась, словно ехала именно за ней. Она прыгнула вознице за спину, и тот сразу повернул лошадей — огромных вороных жеребцов, редкостных на вид — и погнал их галопом по дороге к Фивам, так и не подъехав к храму.

Жадно хватая ртом воздух, Сенмут, продолжавший пребывать во власти охватившей его ярости, высунулся из дверного проёма. Пламя, горевшее в его душе, должно было вот-вот испепелить тело. Из-под руки он с кривой усмешкой взглянул на облако пыли, скрывающее удаляющуюся колесницу, и поплёлся по песку к храму.

Часом позже, ощущая, что провёл день в погоне за призраками, он отправился в обратный путь через пустыню. Его настроение было далёким от идеального: он устал, был весь покрыт пылью, хмель давно выветрился из головы, он не разгадал секрета, и в довершение всего, никак не мог выбросить из головы эту девчонку.