Андрей Серба - Мечом раздвину рубежи

Олаф, в противоположность Эрику, был выдержан, хорошо владел при любых обстоятельствах своими чувствами, беспрекословно подчинялся всем приказам великого князя и главного воеводы, под его началом было почти две с половиной тысячи мечей. Но почти вся служба Олафа прошла в Византии, одно время он состоял даже в императорской гвардии и участвовал в дворцовых интригах, а несколько лет назад отказался от веры предков и начал поклоняться богу ромеев Христу. В русском войске он оказался случайно: следуя по Сла-вутичу в Царьград с вновь набранными для императорского войска викингам, в Киеве он был перевербован Свенельдом и Эриком на службу киевскому князю. Хотя Олаф нравился Игорю больше Эрика, у него не было веры человеку, предавшему веру предков и столь легко сменившему одного хозяина на другого. Окончательного вывода Игорь еще не сделал, а поэтому при каждой возможности присматривался и прислушивался к обоим ярлам, сравнивая их между собой.

– Великий князь, я вижу на чужом судне двух богато одетых людей,– сообщил Асмус.– Один в боевом облачении и плаще, а второй, хотя тоже с мечом, в халате и без доспехов. Оба сидят рядом на скамье, значит, человек в халате по своему положению не ниже, чем его спутник-воин. Эти люди не могут быть купцами, наверное, они посланцы коменданта крепости, если не самого кагана.

– По-видимому, это так,– сказал Игорь.– Интересно, что за спешное дело могло заставить их отправиться в открытое море в такую погоду?

Голос Игоря звучал спокойно, в нем слышалось даже равнодушие, зато в душе все бурлило. Вот он, решающий миг! Конечно же на суденышке посланцы кагана, желающие как можно скорее узнать, какого врага избрал себе великий князь Руси – Хазарию или ее южных соседей? А он этого не знает сам. Не знает, ибо страшится принять столь ответственное решение. Страшится принять его самостоятельно и вместе с воеводами на раде, ибо в последнем случае его личная нерешительность и боязнь ответственности за свои поступки станет зримой всем. Он, как его предшественник Олег, намерен обсуждать с воеводами лишь способы лучшего выполнения уже принятых им решений. Судьбу Руси вершит лишь один человек – ее великий князь, а сегодня великий князь – это он, Игорь!

Таким спешным делом может быть лишь одно: узнать, кого Хазария видит у своих берегов – друзей или врагов, – так же спокойно прозвучал голос воеводы Бразда.

– Узнать? А не многого они хотят? Может, поначалу я, великий князь Руси, пожелаю узнать, с чем они прибыли?

– Воля твоя, великий князь,– невозмутимо ответил Бразд. Как ненавидел Игорь его в эту минуту! Он был уверен, что древлянский воевода прекрасно понимал, отчего Игорь захотел вначале выслушать посланцев кагана или коменданта крепости. Великий князь Руси просто не мог осмелиться принять до сих пор собственного решения: идти походом на Хазарию или на Хвалынское море. Сейчас, якобы желая выслушать хазар-посланцев, он опять-таки стремился хоть на несколько минут отсрочить принятие этого решения. Или, что было для него наилучшим выходом, услышать уже принятое каганом решение о мире или войне с Русью и, снимая с себя тяжкое бремя выбора, поступать согласно чужой воле. И оттого, что все было именно так, великий князь одновременно с древлянином ненавидел и себя.

– Да, воевода, это моя воля,– жестко сказал Игорь.– Я желаю знать, с чем прибыли ко мне посланцы Хазарии, но говорить с ними буду не я, великий князь, а от моего имени…– он на миг смолк, решая, на ком остановить выбор. На воеводе Асмусе, как самом умном из присутствующих? Нет, ибо тогда злые языки могут распустить слух, что именно искушенный в хитростях политики Асмус догадался объявить войну Хазарии либо добился, что та беспрепятственно пропустила русское войско на Каспий. На ярле Эрике, тугодумие которого хорошо известно не только среди викингов, но и среди русских бояр и воевод? Тоже нет, ибо он может нагородить посланцам невесть что. Может, пусть будут на встрече оба? А еще лучше, если с ними окажется и Бразд. В этом случае слава Асмуса как искусного политика будет разделена на всех Игоревых участников переговоров, а русские воеводы не позволят ярлу выкинуть какую-нибудь глупость.– Посланцев Хазарии встретишь ты, главный воевода Асмус, с яр-лом Эриком и воеводой Браздом. Покуда вы будете беседовать, мы с князем Лютом и ярлом Олафом обсудим предстоящее плавание по Саркел-реке.

Удалившись с Лютом и Олафом на корму и обсуждая там все известное им о Саркел-реке и переволоке с нее на Итиль-реку, Игорь постоянно бросал быстрые взгляды на нос ладьи, куда вскоре прибыли гости с хазарского судна. В одном из них Игорь по выправке и доспехам признал бывалого военачальника, высокомерный вид и изнеженное тело второго говорили, что это знатный придворный вельможа. Разговор между прибывшими хазарами и представителями Игоря был недолгим.