Андрей Серба - Мечом раздвину рубежи

Она помнит первую встречу с Игорем так, словно она произошла вчера. Широкая лесная река, спокойно и медленно катившая свои прозрачные воды. Ее пологие песчаные берега, густо поросшие кустарником… Она, стоявшая с лукошком в руках на краю небольшой, усыпанной яркими цветами поляны. Та, какой она была много лет назад: молодая, красивая, внешне беззаботная. Вокруг, куда ни брось взгляд, расстилался огромный, радостный, так много таивший для нее в ту пору непознанного мир.

Громкое ржание за спиной заставило ее вскинуть голову и повернуться. Рядом сдерживали коней несколько всадников в дорогих доспехах и шлемах, со щитами на плечах и копьями в руках. Ближе всех был он: в отливающей серебром кольчуге, золоченом шлеме с еловцем, ниспадающим на конский круп красным корзном(К о р з н о – великокняжеский плащ.), с большой золотой гривной на груди. Веселый открытый взгляд, длинные усы, в уголках губ дрожит усмешка. Впрочем, ничего особенного: русич как русич, отличный от знакомых Ольге дружинников лишь богатством убранства да прекрасным скакуном под собой. Кстати, ее суженый, сотник Святослав, в подобном одеянии выглядел бы куда значительней и пригоже, чем незнакомый всадник.

– Кто ты, красавица? – наклонился к ней с седла всадник с гривной.

– Вольга,– певуче ответила она, смело глядя на него.

– Далече ли брод, Вольга? – спросил незнакомец, окидывая ее откровенно восхищенным взглядом.

– Рядом, подле того дуба,– указала она.

– Откуда будешь сама? – поинтересовался всадник, не трогаясь с места.– Где искать, коли захочу увидеть снова?

– Пожелаешь – сыщешь,– с вызовом ответила Вольга.

– Обязательно сыщу,– без тени улыбки пообещал всадник, выпрямляясь в седле.

Он дал коню шпоры, и тот понес его к указанному Воль-гой броду. За ним последовали остальные воины. Одного из них, старшего по возрасту, Вольга успела придержать за стремя.

– Гридень, кто это? – кивнула она.

– А ты не знаешь? – удивился тот и тут же спохватился: – Впрочем, откуда тебе знать его в такой глухомани? Хорошо, отвечу, коли скажешь, как тебя быстрей найти при случае. Ведь не великому князю тебя искать придется, а мне, сотнику его стражи.

– Великому князю? – опешила Вольга.– Разве…

– Да, Вольга, да,– рассмеялся сотник.– Перед тобой был великий киевский князь Игорь. А теперь отвечай на мой вопрос.

– Спросишь боярскую дочь Вольгу. Я одна такая во всей округе. Не ошибешься никак.

– Верю,– вновь рассмеялся сотник и лукаво подмигнул ей.– Как и в то, что недолго ходить тебе в боярышнях, дева. Мыслю, быть тебе вскоре великой княгиней…

Сотник не ошибся – она действительно стала великой княгиней. Великой княгиней, но не любящей мужа женой, ибо ее сердце навсегда осталось с тем, кому давала обет верности у священного костра в ночь полнолуния. На первых порах жизни в стольном граде, поглощенная вхождением в новую для себя роль княгини и супруги, занятая исполнением массы неизвестных ранее обязанностей, она забыла о словах вещуний. Если иногда и вспоминала, то как о чем-то далеком, не имеющем отношения к ее теперешней жизни. Ведь все, о чем говорили вещуньи, полностью сбылось, и о чем еще может мечтать женщина на ее месте?

Оказалось, может. И помог ей прийти к этой мысли лютый недруг ее мужа – его дядя Олег. Нареченный своим братом Рюриком, отцом Игоря, воспитателем племянника и наместником на Руси на время его малолетства, Олег сумел сосредоточить в своих руках всю великокняжескую власть, с которой не пожелал расстаться и после возмужания Игоря. Да, Игорь стал именоваться великим князем, у него появилась своя дружина и собственное воеводское и боярское окружение, ему должны были оказывать все положенные великому князю почести, никто не смел ему прекословить, однако истинным и единственным властителем Руси оставался Олег. Только его воля была законом для всех князей русских земель, только ему подчинялись воеводы русских дружин от Русского до Варяжского моря, его слово было последним при переговорах с иноземными послами, его приговор был решающим на воеводских радах. И если Игорь ненавидел Олега, то Ольга училась у него! Училась умению мудро управлять огромной державой и безраздельно пользоваться властью, даже если она не принадлежала тебе по праву.

Полностью освоившись в Киеве и великокняжеском тереме, успешно разделавшись с неизбежными недоброжелателями и положив конец всевозможным пересудам о своей персоне, Ольга вдруг почувствовала то, что уже когда-то жгло душу и заставило покинуть родные края. Она вновь ощутила себя выше окружающих людей, уверовала, что ее ум и характер способны на большее, чем довольствоваться достигнутым ныне положением. Но что может быть выше положения великой княгини, предела мечтаний для самой честолюбивой боярской и княжеской дочери, не говоря уже о простолюдинках? Только власть великого князя Руси! Настоящего, истинного великого князя, а не его подобия, послушной игрушки в руках действительного правителя державы.