Вадим Полуян - Ослепительный нож

- Это ты уже сказывал, - нетерпеливо перебила Витовтовна. - Далее что с поясом, далее…

- Далее Николай Вельяминов отдал его в приданое за дочерью, вышедшей за боярина Всеволожского.

Евфимия, глядя в сторону, ощутила на себе быстрый колючий взгляд великой княгини-матери.

- Вон куда ниточка ведёт, вон куда! - прошипела литвинка.

Она ещё что-то говорила, да княжна Заозёрская помешала расслышать.

- Любопытно мне, ясынька, кто будет обогревать Марьюшке свадебную постель, чтобы жених выкупил?

Евфимия знала: одной из родственниц невесты надлежит выполнить этот древний обряд.

- Бабушка Ярославны, Марья Голтяева, стара слишком, - продолжала княжна. - Бабка же по отцу, Елена Ольгердовна, - ох тоща! Постель старыми костьми не согреешь. Уж не знаю, как им и быть…

Всеволожа не отвечала, слушала дальнейшие пояснения Петра Константиновича:

- Иван же Дмитрич, нынешний инокняженец, отдал пояс за своей дочерью князю Андрею, сыну Владимира Храброго…

- За Анисьей, вдовой теперешней? - уточнила Витовтовна. - Далее!

Константинович заговорил тише. Евфимия навострила слух.

- Дошло до меня окольно, что, отъехав к Юрию Дмитричу, Всеволож обручил свою внуку, дочь покойного князя Андрея Владимировича, за Юрьева сына Ваську Косого. Вот пояс и оказался у него. Васька же явился в золотом источне на свадьбу к тому, кто должен по отчему завещанию носить оный пояс, не подменный, а настоящий.

- Мой сын должен его носить! Мой сын и никто иной! - проскрежетала Витовтовна.

Вот она поднялась, обошла столы, вступила в середину палаты, где молодцевал Василий Косой, при виде её удивлённо вскинувший бровь: неужто сама государыня-матушка изволит хвалить его за отменную пляску?

А Витовтовна хвать за пояс:

- Верни ворованное!

- Никак ты подшучиваешь надо мною? - опешил Василий Юрьич.

- Шутил бы с тобою шут! - отвечала Витовтовна, расстёгивая на нём источень. Напоказ всем она вскинула пояс над головой: - Это собственность моего семейства, незаконно тобой носимая!

- Матушка! - вскочил, побелев, Василиус.

- Брат! - обратился Косой к Шемяке. - Мы оскорблены!

- Зашутилась шутка бедовая! - подошёл Шемяка к Косому. - Уходим, брат!

- Два братца одним поясом опоясаны, - донёсся через стол до Евфимии голос Андрея Голтяева, внука знаменитого великокняжеского советника Фёдора Кошки, бездетного сына Марьи Голтяихи.

Княжна Заозёрская глядела на происходящее неверящими глазами, потом выпростала ноги из-под стола, смяв полавочник.

- Старая иродица рехнулась, - отозвалась она о поступке великой княгини-матери и устремилась за женихом.

Косой остановился в дверях, нацелил указующий перст на Витовтову дщерь и вовсеуслышание объявил жениху-венценосцу:

- Попомни: она виновница! Витовтовна презрительно рассмеялась:

- Грозцы грозят, а жильцы живут!

По внезапном уходе Юрьевичей в пиршественной палате возник беспорядочный калабалык. Шумели кто во что горазд. Иные истиха норовили уйти. Большинство выказывало приверженность великой княгине и её сыну.

Близко от Всеволожи стоял старый воевода Илья Иванович Лыков. Склонившись к соседу, он смешал свою белую бороду с белой же бородой боярина Ивана Никитича. Их таимная речь тем не менее достигла слуха Евфимии.

- А золотой-то источень, - шумно шептал воевода Лыков, - не с чёрными ли концами?

- С чёрными? - хихикнул Иван Никитич. - Я почёл было государынину выходку глумом, ан обманулся.

- Глумился волк с жеребцом и зубы в горсти унёс, - погрозил воевода пальцем неведомо кому.

Евфимия одиночествовала в толпе. Уйти одной можно, карета ждёт, да влепоту ли покажется её самоличный уход бешеным очам великой княгини-матери?

- Евфимия Ивановна, дозволь проводить. Здесь уже пир не в пир.

Боярышня обернулась. Подле неё князь Боровский, Василий Ярославич, брат Марьи-разлучницы. Он подошёл к ней не в пример тому случаю у Пречистой, когда Витовтовна согнала её с рундука. Заворожёнными очами глядел он на неё с детства, теперь же опустил очи долу. Возмужав, стал именовать по имени-отчеству.

- Благодарствую на предложении, - улыбнулась ему Евфимия. - Почту за честь покинуть с тобою пир.

Князь пошёл перед нею, высвобождая путь.

- Отчего на обручении своей сестры не присутствовал? - затеяла разговор Евфимия, выходя на крыльцо.

Её спутник резко остановился под ярким факелом.

- Мыслил - то твоё обручение, - трудно вымолвил он. - Марья с бабкой до последу скрывали. Что теперь? Дело прошлое. Кинулся в омут головой. Скороверто сочетался браком с дочкой ближнего своего боярина. Сестре было обручение, мне - венчание…