Вадим Полуян - Ослепительный нож

Ещё перед иконой молилась Евфимия о ниспослании здравия и благополучия болярину Андрею и болярыне Акилине. Пока она с Карионом была у Троицы, затем в Муроме, Бонедя, оказывается, ездила в Нивны. Вернулась с обеспокоенностью о семействе Мамонов. Ничего явного, просто тягота на сердце. Амма Гнева пасмурна от дурных предчувствий. Все гадания сулят нечто ужасное. Лишь Андрей Дмитрич не замечает печали своей подружии, занятый недосягаемыми простому уму размышлениями и расчётами. У лесных сестёр тоже не всё гладко. По-прежнему Фотинья с ними живёт, словно в воду опущенная. Янина доняла подозрениями о её отце. Хотя, кроме волхвования, нет у ней никаких доказательств его вины в смерти старого князя Юрия Дмитрича. Евфимии вся эта пря неприятно памятна и отбивает желание ехать в Нивны. А вот Раина засобиралась в лес. То ль совпадением с этими сборами, то ли поводом к ним стало её последнее приключение. На Торговой площади попала в лабаз красного товара и из разговора приказчика с покупателем узнала, что хозяин всему лабазу не кто иной, как её вздыхатель когдатошний, Кюр Сазонов. Вскоре вышла кутырка, насурмлённая, набелённая, нарумяненная. Её назвали хозяйкой. Раина, не утерпев, доискалась встречи с лабазником. Она и Кюр долго вздыхали и плакали. Делать нечего - он женат! Кого Бог соединил, человек да не разлучает. Придя в дом Тюгрюмова, Раина обронила при Всеволоже: «Чтоб ей в огне сгореть!» Как выяснилось, она имела в виду не подружию Кюра, а амму Гневу. Боярышню передёрнуло от таких глаголов. Вскоре лесная дева надумала возвратиться к сёстрам. Сочла, что Евфимия безопасна среди друзей. Сестричеству же грозит беда, такое было ей «привидение». Расставались слёзно. «Скоро увидимся», - пообещала Евфимия. Раина затрясла головой: «Прощай, голубонька!..»

Вот и окончилась всенощная у Пречистой. Всеволожа подошла ко кресту. С ним вышел сам местоблюститель митрополичьего стола, епископ Иона, в золотом саккосе. Евфимия слышала, что он родом галичанин, сын боярина Фёдора Опаушева прозвищем Одноуша. Покойный галицкий князь Юрий Дмитрич хорошо знал его семью, а значит, знавал его и Дмитрий Юрьич, хотя владыка Иона постригся двенадцати лет. Фотий, митрополит, коего юницей помнила Всеволожа, посетил однажды московский Симонов монастырь и, как рассказывал отец Евфимии, узрел там юного инока, мирно спящего. Удивлённо посмотрел на кроткое величественное лицо и изрёк: «Сей юноша будет первым святителем земли Русской!» То был Иона.

Евфимия поцеловала крест и направилась к выходу. Отсутствие своей карети у паперти ныне не смущало её. Привыкла ходить пешком. Не обращала внимания на бояр. Да и бояре были не те. Нет ни Кобылиных-Кошкиных, ни Сорокоумовых, ни Оболенских, ни Филимоновых, ни Акинфовых. Их места заняли Константиновичи - Иван, его братец Пётр, что подстрекал к буре Витовтовну рассказом о золотом источне, Никита, что поймал великого князя в Доме Преподобного Сергия, в стенах храма Живоначальной Троицы. А с Константиновичами небезызвестный Евфимии воевода Вепрев. А с ним Фёдор Галицкий, Михаил Сабуров, ближние, хотя и не родовитые Шемякины слуги.

Вдруг Всеволожа встретила одного из прежних именитых лиц - Ивана Ивановича Ряполовского. Он, несомненно, узнал её, ибо с паперти спускался след в след.

- По ком плачно оделась, боярышня? - прозвучал его низкий голос почти у самого уха.

- По многострадальной стране нашей, - тихо произнесла Евфимия и спросила: - А ты, княже, по ком облачился в чёрное?

- По детям нашего государя, преданным вероломцу, - отвечал Ряполовский.

Они отошли чуть в сторону от боярских карет и челяди.

- Что-то не пойму, князь Иван, - остановилась Евфимия. - Кто вероломец? Почему преданы?

- Преданы по нашему неразумию, - пробасил недавний её сподвижник. - А вероломец - Шемяка. - Видя растерянность столь деятельной храбруши, князь доверительно пояснил: - Передавая в Муроме Ивана и Юрия на владычню епитрахиль, я с братьями и воеводой поверил: похитчик власти не учинит им зла. И вот - доподлинное известие: княжичи ввержены в тесное заточение с матерью и отцом.

- Не может статься! - возразила Евфимия. - Владыка Иона в Угличе видел Василиуса и Марью свободными.

- Едва удалился преосвященный, - продолжил князь, - государь с государыней вновь оказались в темнице, откуда на время были извлечены. Да ещё и два сына - с ними.

- Владыка знает? - спросила боярышня.

- Вряд ли, - вздохнул Ряполовский. - У него забот полон рот: местоблюститель митрополичьего стола! Борется с остатками ересианства исидорского в Южной Руси.