Вадим Полуян - Ослепительный нож

- Чей полк?

- Засадный. Князя Дмитрия Юрьича. Пристроясь в голову отряда, она увидела знакомый облик человека в шлеме с чупруном.

- Князь Дмитрий, поезжай правее. Вон к тому лесу!

Красный оглянулся.

- Ты?.. Евфимия Ивановна?

Она, захлёбываясь, рассказала про вестоношу из засады. Он прискакал не от деревни, где Васёнышева рать, наоборот, от леса, где должен быть Гашук с вятчанами. Она запомнила: правее надо взять, чтоб выйти им навстречу.

Красный согласился.

- Спаси тебя Господь за смелую урядливость. Теперь езжай на стан.

Луна всем ликом вырвалась из туч и осветила князя и боярышню.

- Не для того же переоблачилась и окольчужилась, чтоб, сложа руки, ждать, - сказала Всеволожа.

Князь не нашёлся сразу, как возразить. А лес уже был рядом. Стали просачиваться сквозь него.

- Вели друг дружке передать: ни шагу из подлесья, - сказал Дмитрий Юрьич ближнему всаднику. - Всем быть готовыми. Дам знак, свистнешь. Ты у нас свистало!

За лесом снова было поле. Боярышня невольно ужаснулась рядам вятчан, идущим им лоб в лоб, но их не видящим.

И вот раздался свист.

- А-а-а-а! - поднялось над лесом! Вятчане замерли, смутившись, однако же ответили:

- А-а-а-а! Битва началась.

Пока сшибались конные копейщики, князь Дмитрий ждал. Евфимия подумала: «Как странно складывается судьба! Чего больше всего боишься, чего не хочешь, то и проходишь». Сегодня было её первое крещение в большом бою.

- Тебе не место здесь, - сказал Дмитрий Красный. - А коль уж оказалась, замри в подлесье. Жди. Их будет верх, скачи на стан, предупреди…

И он рванулся в поле.

Рубка при луне был красива и ужасна. Проклятия и вопли - хоть уши затыкай, да бесполезно! Евфимия держала взглядом шлем с чупругом. Увидела: обереженье князя почти всё полегло. Его обходят. Ах, так ли уж силён младший брат Юрьичей, моложе её на год, а то и на два! Он рубится и ловко, и спокойно, да долго ли продержится? Евфимия представила себя в пещере, окружённой челядинцами Васёныша, когда Фотинья пробивалась к ней и не пробилась.

Боярышня пустила коня в поле, как стрелу из лука. Вот первый супротивник… Посечен сзади. Второй уж обернулся, деловито поднял меч… Удар отбит.

- Откуда ты, такой пащенок, взялся? Ещё, ещё удар отбит.

- Вязкий волчок!

Удары тяжелы, рука немеет… Вот щит вятчанина чуть приоткрыл живот. Самое место для удара…

- О-о-о!

Ещё один заходит в тыл к князю Дмитрию!

И тут - толчок в плечо, едва вскинула меч. Успеть вырвать из стремян носки сапог!.. Спина о землю шибанулась, и всё исчезло.

…Очнулась на мужских руках. Нет, это не Олфёр Савёлов. Приятные, заботливые руки, по-братни бережные. Скорее не по-братни, а по-мужни!

- Наказывал, Евфимия Ивановна, стоять в подлесье! Голубушка, ты ранена! Открой уста, взгляни…

- Нет, я не ранена. Я вышиблена из седла, - сказала Всеволожа. - Помоги стать на ноги.

- Я донесу тебя хоть на край света, - пообещал князь Дмитрий, - только живи.

- Поставь меня, - высвобождалась пылкая воительница.

Голова кружилась. Пришлось крепко опереться на руку князя.

Холодная луна серебряно взирала с высоты.

Он оглядел поле, где бродили кони без седоков и алчные хваталы торопливо обирали посеченных.

- Прекрати это! - повелел он одному из подошедших воевод.

Евфимия вполне пришла в себя и отпустила его руку с неохотой. Князь ей сказал:

- Лучше бы я на себе раны видел, только бы невинные люди такой крови не терпели. Лучше бы согласился я жить в заточении необратном, только бы не быть здесь и не видеть над людьми таких злых бед.

Четверо воев за ноги и за руки поднесли тело, положили у ног князя.

- Вот Гашук.

Красный посмотрел на Всеволожу. Чуть склонясь над телом, она выпрямилась, подтвердила:

- Да, Путило, прозвищем Гашук.

Молча сели в седла. Ехали до стана бок о бок в тесном конном окружении. Князь то и дело брал боярышнину руку.

- Как тебе можется? Она пыталась улыбаться.

- Спаси, Господи… Будь за меня покоен.

А с противоположной стороны рать государева уже вернулась в стан. Василиус их встретил у шатра.

- Бог мне помог! Шемякина дружина и полки Косого рассеяны. Васька сам-друг с воеводой Вепревым сверкнули пятками. И вы, как погляжу, с удачей? Где Евушка? Никто не ведает? А что это у тебя, брат Дмитрий, новый оружничий? - Узнавши Всеволожу, великий князь всплеснул руками. - Ну, глумотворщица! До битвы отодрал бы за уши, сейчас смеюсь.

- Не смейся, брат, - ответил Красный. - Она не глумотворщица. Не будь её меча рядом с моим, уже не говорили б мы с тобой.