Эжен Лабом - От триумфа до разгрома. Русская кампания 1812-го года

Такова была ситуация в армии, когда мы прибыли в Дорогобуж. Этот небольшой городок дал бы новую жизнь нашим несчастным солдатам, если бы ослепленный гневом Наполеон помнил, что в первую очередь его солдаты пострадали от разрушений, инициатором которых был он сам. Дорогобуж были сожжен, его склады разграблены, повсюду валялись пустые водочные бутылки – а ведь армия так нуждалась во всем этом. Немногие уцелевшие дома были заняты исключительно генералами и штабными офицерами. Те солдаты, которые еще держали свой боевой дух и не избегали врага, подвергались всем суровостям сезона, тогда как те, кто бросил свои корпуса, нигде не могли найти себе убежища – их гнали отовсюду. Как ужасно было положение этих несчастных! Терзаемые голодом, мы видели, как они бегут к только что упавшей лошади. Они накидывались на нее как собаки, грызли ее и дрались друг с другом за каждый кусок мяса. Измученные бессонными ночами и длительными маршами, они не видели вокруг себя ничего кроме снега, не было такого места, где они могли бы укрыться. Окоченевшие от холода, они искали какое-нибудь топливо для костра, но снег покрывал все вокруг. Если же им везло, и они находили дрова, они не могли найти место для костра. Иногда им удавалось найти подходящее место, но это не продолжалось долго – только пламя начинало разгораться, как сырой ветер гасил его, и бедняги оставались ни с чем. В одном месте мы увидели множество их, прижавшихся друг к другу, подобно животным валявшихся под березами, елями, или фургонами. Кое-кто из них пытался ломать самые толстые ветки деревьев – они хватались за них и изо всех сил тянули их вниз, а кроме того, пытались поджечь дома, в которых были расквартированы офицеры. Несмотря на крайнюю свою истощенность, они были в состоянии ходить. Как призраки они бродили по ночам тут и там, их можно было увидеть стоящими неподвижно возле какого-нибудь большого пожара.

Несчастная Павловна, с которой читатель познакомился в Москве, все еще была с нами, и вместе со всеми терпела все тягости и лишения. Ее добродетельность придала ей мужества. Полагая, что она несла в себе свидетельство любви, которую она считала законной, она страстно мечтала стать матерью и с гордостью следовала за своим мужем. Но он, давший ей самые торжественные обещания, узнав утром, что мы не будем зимовать в Смоленске, твердо решив разорвать их связь, которую он считал временной. Коварный и безжалостный, он подошел к этому невинному существу и, прикрывшись неким благовидным предлогом, объявил ей, что они должны расстаться. Услышав это, она вскрикнула от удивления и ужаса и в отчаянии заявила, что пожертвовав своей семьей и репутацией ради него, того, кого она считала своим мужем, она посчитала себя обязанной следовать за ним. И что ни усталость, ни опасности не могли повлиять на это ее решение – ей руководили ее любовь и честь. Но этот генерал, не способный к пониманию и восприятию столь высоких чувств, холодно повторил, что они должны расстаться, ибо обстоятельства более не позволяют женщинам оставаться с армией, что у него уже есть жена, и, что чем быстрее она вернется в Москву, тем раньше она сможет найти своего мужа. Эти жестокие слова окончательно сломили несчастную, она сидела бледная, бледнее даже, чем тогда в Москве, и не могла произнести ни единого слова. Она стонала, она плакала, горе ее было так велико, что в результате она потеряла сознание. Ее вероломный искуситель воспользовался этим и ушел, но не потому, что это зрелище разрывало его сердце, увы! Нежность и искренность были чужды ему – в ее криках ему послышались крики жаждущих мести русских.

После ухода из Москвы Наполеон намеревался воссоединить свои войска между Витебском и Смоленском и все свои действия сосредоточить на Днепре и Двине. Но к 7-му ноября трети армии уже не существовало, и он, по прибытии в Смоленск отменил этот план, ссылаясь на недостаток войск и суровость зимы. Однако истинными и единственными причинами, побудившими его изменить свой план, стали известия (в Смоленске, 10-го ноября), что Витгенштейн переправился через Двину, Витебск захвачен, а молдавская и волынская армии совместно с корпусом князя Шварценберга, заняли позиции у Березины, чтобы впоследствии соединиться с Витгенштейном и полностью перекрыть путь отступления французской армии. Об этом маневре противника знали все, и он казался настолько естественным, что вскоре поползли слухи, что русские намеревались взять Наполеона живым, а его армию уничтожить, чтобы вся Европа увидела, какая судьба ждет того, кто нарушает мир и развязывает несправедливую войну.