Эжен Лабом - От триумфа до разгрома. Русская кампания 1812-го года

Около четырех часов вечера наша дивизия прошла через Вязьму. При выходе из города на небольшом холме слева мы видели солдат 3-го корпуса. Мы так были благодарны им за то, что они так отважно защищали эту важную позицию. Фантастическая храбрость, которую продемонстрировали эти солдаты, позволила им полностью разгромить превосходящие силы противника и сыграла решающую роль в сохранении 1-го и 4-го корпусов от полного уничтожения. Они обеспечили наш отход за реку Вязьму, где принц пытался как-то уменьшить ущерб от этой такой неудачной битвы, и продержаться в условиях, при которых даже самые искусные действия командира не всегда заканчиваются успешно.

Проходя через лес, мы повстречали колонну больных и раненых, которые покинули Москву немного раньше нас. Эти несчастные, долгое время не получавшие никакой медицинской помощи, и питавшиеся чем придется, расположились станом в этом лесу, который теперь стал их больницей и могилой одновременно. Их лошади погибли от голода и усталости, а их охранники покинули их на произвол судьбы. Мы расположились рядом с ними, а когда наступила ночь, на склоне небольшого, поросшего кустарником холма развели огромный костер. Королевская Гвардия стала вокруг палатки принца, 13-я и 14-я дивизии были размещены на наших флангах, а 15-я дивизия, хотя и сильно поредевшая, являлась нашим арьергардом.

С этого места, на горизонте, мы видели зарево огромного пожара. Это горели последние уцелевшие дома Вязьмы. Несмотря на то, что позиции русских и 3-го корпуса разделяли река и глубокие овраги, их атаковали практически непрерывно. Очень часто посреди ночи мы просыпались от грохота пушек, который здесь в лесу звучал особенно ужасно. Эхо разносило его по всей долине, мы вскакивали и бежали к оружию, полагая, что противник, который, как мы знали, находится совсем рядом, вознамерился внезапно напасть на нас.

4-е ноября. В час ночи вице-король счел весьма разумным воспользоваться мраком ночи, чтобы продолжить отступление, и выиграть у русских несколько часов, ведь вступать в открытый бой с ними мы не могли, а голод не позволял нам даже на день оставаться в опустошенной и безлюдной стране. Мы шли по главной дороге, ощупью выбирая путь. Вся дорога была покрыта обломками фургонов и артиллерийских лафетов. Люди и лошади, изнемогая от усталости, медленно брели вперед, а если какая-то из лошадей падала, ее тотчас разделывали и, поджарив на костре, съедали – уже много дней конина была нашей единственной пищей. Страдая больше от холода, чем от голода, солдаты покидали свои ряды, чтобы хоть немного погреться у наспех разведенных костров. Но когда приходило время вставать и идти, их замерзшие ноги отказывали им. Затем они впадали в дремотное, полуобморочное состояние, и им уже было безразлично, что они могут попасть в плен. Они уже не пытались продолжать свое путешествие.

Уже было светло, когда мы пришли в село Поляново, расположенное у небольшой речки Осьма. Мост, перекинутый через нее, был шатким и очень узким, а пройти по нему следовало множеству людей. Каждый хотел быть первым, и принц Евгений был вынужден командировать нескольких авторитетных офицеров на поддержание порядка. Сам он тоже принял в этом участие и предпринял все необходимые меры, чтобы обеспечить благополучную переправу артиллерии и других повозок.

Перед Семлево мы преодолели еще один, приток реки Осьма, он был намного больше первого. Тем не менее, войска шли без задержек. Они использовали и большие, прочные мосты, чтобы покинуть места, которые противник использовал бы с большой пользой для себя, если бы завладел ими. Семлево расположено на высоком и крутом холме. Внизу течет Осьма, которая, обтекая его почти полностью, делала это село совершенно неприступным.

К концу дня мы нашли убежище для принца в маленькой часовне, расположенной недалеко от этой реки, которая справа от Семлево делает крутой поворот, потом возвращается назад и выходит к дороге в том месте, где мы сейчас находились. Едва мы устроились, как вдруг внезапно появились наши маркитанты, которые, отправившись на поиски фураж, подверглись нападению казаков и были вынуждены бежать. Некоторые из них потеряли своих лошадей, другие – одежду. Многие получили многочисленные ранения от казачьих сабель и пик. Пришло время подумать об отступлении, и в то время когда обоз вице-короля понемногу двигался вперед, мы заметили неприятельские войска как раз в том месте, где мы собирались перейти приток Осьмы. Тут мы убедились, насколько важно в процессе отступления безопасно переходить каждую реку. Этот приток, хотя и не очень широкий, но глубокий, а моста не было. Люди и повозки вошли в воду. Наше положение ухудшилось, поскольку русские, наслаждаясь нашим бедственным положением, атаковали заднюю часть колонны, посеяв страх и панику среди огромной толпы, которая, оставаясь на другой стороне, оказалась перед необходимостью перейти глубокую, полузамерзшую реку с топкими берегами. Неприятельские пули свистели над нашими головами. За исключением этого, других сложностей при переходе через эту реку не существовало. Наступил вечер, и казаки ушли. Мы потеряли несколько фургонов – они застряли посреди реки, и нам пришлось их бросить.