Уильям Теккерей - Ярмарка тщеславия (litres)

Леди Бейракрс задрожала от ярости и страха. Брильянты были зашиты у нее в платье и в подкладке сюртука милорда, а часть их спрятана в его сапогах.

– Мои брильянты у банкира, бесстыжая вы особа! И лошадей я добуду! – сказала она.

Ребекка рассмеялась ей в лицо. Взбешенная графиня сошла во двор и уселась в карету: ее горничная, курьер и супруг еще раз были разосланы по всему городу отыскивать лошадей, – и плохо пришлось тому из них, кто вернулся последним! Ее милость решила уехать тотчас же, как только откуда-нибудь достанут лошадей, – все равно, с супругом или без него.

Ребекка с удовольствием глядела из окна на графиню, сидевшую в экипаже без лошадей; устремив на нее взгляд, она громко выражала свое сочувствие по поводу затруднительного положения, в которое попала ее милость.

– Не найти лошадей! – говорила она. – И это в то время, когда все брильянты зашиты в подушках кареты! Какая богатая добыча достанется французам, когда они придут сюда! Я имею в виду карету и брильянты, а не миледи.

Все это она вслух сообщала хозяину гостиницы, слугам, постояльцам и бесчисленным зевакам, толпившимся во дворе. Леди Бейракрс готова была застрелить ее из окна кареты.

Наслаждаясь унижением своего врага, Ребекка заметила Джоза, который тотчас направился к ней, как только ее увидел. Его изменившееся, испуганное жирное лицо сразу выдало ей его тайну. Он также хотел бежать и искал способа осуществить свое желание.

«Вот кто купит моих лошадей, – подумала Ребекка, – а я уеду на своей кобыле». Джоз подошел к ней и в сотый раз в течение этого часа задал вопрос: не знает ли она, где можно достать лошадей?

– Что это, и вы хотите бежать? – сказала со смехом Ребекка. – А я-то думала, что вы защитник всех женщин, мистер Седли.

– Я… я… не военный человек, – пробормотал он, задыхаясь.

– А Эмилия?.. Кто будет охранять вашу бедную сестричку? – продолжала Ребекка. – Неужели вы решаетесь ее покинуть?

– Какую пользу я могу ей принести в случае… в случае, если придет неприятель? – возразил Джоз. – Женщин они пощадят, но мой слуга сказал, что мужчинам они поклялись не давать пощады… мерзавцы!

– Ужасно! – воскликнула Ребекка, наслаждаясь его растерянностью.

– Да я и не хочу покидать ее, – продолжал заботливый брат. – Она не будет покинута. Для нее найдется место в моем экипаже, и для вас также, дорогая миссис Кроули, если вы пожелаете ехать… и если мы достанем лошадей! – вздохнул он.

– У меня есть пара лошадей, которую я могу продать, – сказала Ребекка.

Джоз чуть не бросился ей на шею.

– Выкатывайте коляску, Исидор! – закричал он. – Мы нашли… мы нашли лошадей.

– Мои лошади никогда не ходили в упряжи, – прибавила миссис Кроули. – Снегирь разобьет экипаж вдребезги, если вы его запряжете.

– А под седлом он смирен? – спросил чиновник.

– Смирен, как ягненок, и быстр, как заяц, – ответила Ребекка.

– Как вы думаете, выдержит он мой вес? – продолжал Джоз.

Он уже видел себя мысленно на лошади, совершенно забыв о бедной Эмилии. Да и какой любитель лошадей мог бы устоять перед подобным соблазном!

Ребекка в ответ пригласила его к себе в комнату, куда он последовал за нею, задыхаясь от нетерпения заключить сделку. Едва ли какие-нибудь другие полчаса в жизни Джоза стоили ему столько денег. Ребекка, исчислив стоимость своего товара в соответствии с нетерпением покупателя и с нехваткой оного товара на рынке, заломила за лошадей такую цену, что даже Джоз отшатнулся. Она продаст обеих или вовсе не будет продавать, заявила она решительно. Родон запретил их отдавать за меньшую цену, чем она назначила. Лорд Бейракрс с удовольствием даст ей эти деньги; и при всей ее любви и уважении к семейству Седли дорогой мистер Джозеф должен понять, что бедным людям тоже надо жить, – словом, никто на свете не мог бы быть любезнее и в то же время более твердо стоять на своем.

Как и следовало ожидать, Джоз кончил тем, что согласился. Сумма, которую он должен был заплатить, была так велика, что ему пришлось просить отсрочки, так велика, что представляла для Ребекки целое маленькое состояние, и она быстро высчитала, что с этой суммой и с тем, что она выручит от продажи имущества Родона, да еще с ее вдовьей пенсией, в случае если муж будет убит, она окажется вполне обеспеченной и может твердо глядеть в лицо своей вдовьей доле.

Раз или два в этот день она и сама подумывала об отъезде. Но рассудок подсказывал более здравое решение.

«Предположим, французы придут, – думала Бекки, – что они могут сделать бедной офицерской вдове? Ведь времена осад и разграбления городов миновали. Нас спокойно отпустят по домам, или я смогу недурно жить за границей на свой скромный доход».