Айн Рэнд - Атлант расправил плечи

– Я ничего не мог поделать, Джон! Я ничего не мог поделать!

Доктор Стэдлер ухватился за край стоявшего между ними стола для поддержки, сжимал его, как защитный барьер, хотя человек на подоконнике не пошевелился.

– Не я довел тебя до этого! – крикнул он. – Я не хотел! Я ничего не мог поделать! У меня была другая цель!.. Джон! Я неповинен в этом! Неповинен! У меня не было ни единого шанса против них! Они владеют миром! И не оставили мне места в нем!.. Что для них разум? Что наука? Ты не знаешь, как они ужасны! Ты не понимаешь их! Они не мыслят! Это бессмысленные животные, движимые неразумными чувствами, алчными, ненасытными, слепыми, необъяснимыми чувствами! Они хватают все, что хотят, знают только одно: что хотят этого, без мысли о причине, последствии или логики, проклятые, жадные свиньи!.. Разум? Неужели не понимаешь, как он бессилен против этих бездумных орд? Наше оружие совершенно беспомощно, до смешного инфантильно: истина, знание, ценности, права! Они знают только силу, силу и грабеж!.. Джон! Не смотри на меня так! Что я мог поделать против их кулаков? Мне нужно было жить, так ведь? Это я не для себя – для будущего науки! Мне было нужно, чтобы меня оставили в покое, нужно было чувствовать себя защищенным, мне пришлось согласиться на их условия – другого способа жить нет. Слышишь меня? Нет!.. Что, по-твоему, мне следовало делать? Тратить жизнь на выпрашивание работы? Просить у тех, кто ниже меня, фонды и пожертвования? По-твоему, мне следовало зависеть от милости бандитов, умеющих делать деньги? У меня не было времени соперничать с ними за деньги или за рынки, или за все их жалкие материальные цели! Тебе казалось справедливым, чтобы они швыряли деньги на выпивку, яхты, женщин, а тем временем бесценные часы моей жизни проходили бы впустую из-за отсутствия научного оборудования? Убеждение? Как я мог их убедить? На каком языке мог разговаривать с людьми, которые не мыслят?.. Ты не представляешь, как я был одинок, как жаждал найти какой-то проблеск разума! Как одинок, ослаблен и беспомощен! Почему я, обладающий таким разумом, должен заключать сделки с невежественными идиотами? Они не внесли ни цента на науку! Почему их нельзя принуждать? Принуждать я хотел не тебя! Это оружие было направлено не на разум! Не на таких, как ты и я, только на бездумных материалистов!.. Почему ты так на меня смотришь? У меня не было выбора! Выбор есть лишь один – побить их в их же игре! Да, это их игра, правила устанавливают они! Что значим мы, те немногие, кто способны мыслить? Мы можем только надеяться остаться в стороне незамеченными и хитростью заставить их служить нашим целям!.. Неужели не понимаешь, какой благородной была эта цель – мое видение будущего науки? Освобожденное от материальных уз человеческое знание, не ограниченное средствами! Я не предатель, Джон! Нет! Я служил делу разума! То, что я видел впереди, то, чего хотел, к чему стремился, нельзя измерить в их жалких долларах! Я хотел лабораторию! Мне она была необходима! Не все ли равно, откуда она возьмется или как? Я мог бы сделать так много! Мог бы достичь таких высот!

Неужели у тебя нет никакого сочувствия? Оно нужно мне!.. Их приходилось принуждать. В конце концов кто они такие, чтобы думать? Почему ты учил их бунтовать? Все получилось бы, если бы ты их не увел. Все получилось бы, уверяю тебя! Не было бы так, как сейчас!.. Не обвиняй меня! Мы не можем быть виновными… все мы… в течение столетий… Не можем быть полностью неправы!.. Нас нельзя осуждать! У нас не было выбора! Жить по-другому на земле невозможно!.. Почему не отвечаешь мне? Что видишь? Думаешь о той речи, которую произнес? Я не хочу о ней думать! Это была только логика! Жить логикой невозможно! Слышишь?.. Не смотри на меня! Ты просишь невозможного! Люди не могут жить по-твоему! Ты не допускаешь минуты слабости, не допускаешь ни человеческих недостатков, ни человеческих чувств! Чего ты хочешь от нас? Работы разума двадцать четыре часа в сутки без выхода, без отдыха, без избавления?.. Не смотри на меня, будь ты проклят! Я больше не боюсь тебя! Слышишь? Не боюсь! Кто ты такой, чтобы винить меня, жалкий неудачник? Вот куда привела тебя твоя дорога! Ты здесь, пойманный, беспомощный, под стражей, тебя в любую минуту могут убить эти скоты, и ты смеешь обвинять меня в том, что я непрактичен! О, да, тебя убьют! Ты не можешь победить! Нельзя допустить твоей победы! Ты должен быть уничтожен!

Восклицание доктора Стэдлера прозвучало приглушенным воплем, словно неподвижность человека на подоконнике служила безмолвным отражателем и внезапно заставила его понять полный смысл своих слов.