Айн Рэнд - Атлант расправил плечи

Стоя возле окна своей гостиной, Дагни смотрела на город. Было уже поздно, и городские огни напоминали последние искорки, тлеющие среди черных угольев костра. В душе ее царила тишина; ей хотелось удержать разум в покое, чтобы заново пережить все эмоции, еще раз пройти через каждое событие промчавшегося мимо месяца. У нее не оставалось времени радоваться или печалиться возвращению в свой кабинет в здании « Таггерт Трансконтинентал» ; дел накопилось столько, что она совершенно забыла о недавней ссылке. Она не помнила, что сказал Джим по поводу ее возвращения, и высказывался ли он вообще. Ее интересовало мнение одного-единственного человека, и она позвонила в отель « Уэйн Фолкленд» , однако ей ответили, что сеньор Франсиско д’Анкония вернулся домой в Буэнос-Айрес.

Дагни помнила то мгновение, когда она поставила свою подпись под длинным официальным документом, покончив с существованием компании « Линия Джона Голта» . Теперь она снова стала линией Рио-Норте компании « Таггерт Трансконтинентал» , хотя поездные бригады не желали отказываться от прежнего названия. Отказ нелегко давался и ей; Дагни с трудом заставляла себя не называть линию прежним именем, и все удивлялась тому, почему это дается ей так непросто и почему она ощущает при этом легкую печаль.

Однажды вечером, повинуясь внезапному порыву, она свернула в переулок за углом здания «Таггерт» , чтобы в последний раз взглянуть на офис фирмы « Линия Джона Голта, Инк .», не зная, чего, собственно, хочет… «Просто посмотреть», – решила Дагни в конце концов.

Вдоль тротуара поставили дощатый забор, старое здание начинали сносить: оно все-таки не выдержало напора времени. Проникнув за забор в свете уличного фонаря, бросившего однажды тень незнакомца на мостовую, она заглянула в окно своего бывшего кабинета. От первого этажа ничего не осталось; перегородки были сорваны, с потолка свисали сломанные трубы, на полу лежали груды мусора. Смотреть было не на что.

Она спросила у Риардена, не приходил ли он к этому зданию весенней ночью и не стоял ли у двери, борясь с желанием войти. Однако еще до того как он ответил, она поняла, что его здесь не было. Дагни не знала, почему задала ему этот вопрос. Не знала она и того, почему это воспоминание до сих пор тревожит ее.

За окном ее комнаты в черном небе висел освещенный листок календаря – словно маленький ярлык на чемодане. На нем значилось: 2 сентября. Дагни вызывающе улыбнулась, вспоминая ту гонку, которую задала его страницам; теперь перед ней не стояло сроков, подумала она, – ни сроков, ни преград, ни пределов.

В замке входной двери повернулся ключ; она ждала, хотела услышать этот звук.

Риарден вошел, как делал это уже много раз, ознаменовав свое появление лишь поворотом полученного от нее ключа. Свободным, уже ставшим для нее привычным жестом, он бросил на кресло пальто и шляпу; на нем был официальный вечерний костюм.

– Привет, – сказала она.

– Все жду того вечера, когда тебя не окажется дома, – отозвался он.

– Тогда тебе придется звонить в контору « Таггерт Трансконтинентал» .

– Всегда? И никуда более?

– Ревнуешь, Хэнк?

– Нет. Просто интересно, что я тогда почувствую.

Он смотрел на нее с другого конца комнаты, не торопясь приближаться к ней, намеренно откладывая это удовольствие. На Дагни была серая офисная юбка и блузка из полупрозрачной белой ткани, пошитая под мужскую рубашку; над талией она расширялась, подчеркивая линию бедер; свет лампы за спиной Дагни обрисовывал перед Риарденом весь контур ее изящного тела.

– Как прошел банкет? – спросила она.

– Отлично. Я удрал при первой возможности. Почему ты не пришла? Тебя приглашали.

– Не хотела, чтобы нас видели вместе.

Риарден посмотрел на нее, дав взглядом понять, что причина ему ясна. Затем черты его лица дрогнули, складываясь в веселую улыбку.

– Ты много потеряла. Национальный совет металлургов более не станет подвергать себя такому испытанию, как общение со мной в качестве почетного гостя. Если только, конечно, этого можно будет избежать.

– А что произошло?

– Ничего. Просто была уйма речей.

– И ты прошел через столь тяжкое испытание?

– Нет… вернее, да, но, в известной мере… я намеревался получить удовольствие.

– Принести тебе чего-нибудь выпить?

– Да, если тебе не трудно.

Дагни повернулась, чтобы выйти. Риарден остановил ее, встал за спиной и взял за плечи; повернув голову Дагни к себе, он поцеловал ее в губы. Когда он оторвался от нее, Дагни вновь притянула его к себе жестом властной собственницы, как бы подчеркивая свое право на это. И только потом сделала шаг в сторону.