Сельма Лагерлёф - Сказание о Йосте Берлинге

Майор Фукс начинает стрелять в воздух. Кавалеры поджигают кучу хвороста, чучело ведьмы бросают в костер, и оно вспыхивает мгновенно и ярко. Можно считать, что кавалеры сделали все от них зависящее, чтобы побороть власть нечистой силы.

Кузен Кристофер долго и мрачно смотрит на огонь. И вдруг достает из-за обшлага камзола тяжелое письмо с королевской печатью и швыряет его в костер. Бог знает, что он думает при этом. Может случится, вообразил, что это графиня Мэрта полыхает в огне. Эта женщина, которую он любил, оказывается, тоже состоит из соломы и тряпок, и жалеть нечего.

Ничего ценного не осталось. Земля опустела.

Кузен Кристофер возвращается во флигель, растапливает камин, садится в свое кресло в углу. Кузен Кристофер старится и седеет на глазах, и видно, что он скоро умрет, как все орлы умирают в неволе.

Впрочем, он уже не пленник, ну и что? Кузен Кристофер все равно не знает, как распорядиться свалившейся на него свободой. Все открыто для него – поле битвы, честь, слава, сама жизнь. Клетка открылась, но у него уже нет сил расправить крылья и улететь.

Тяжелы тропы детей человеческих.

Тяжелы тропы в пустынях, в болотах, горные тропы.

Почему только горю все дороги легки, почему не заблудится оно в пустыне, не утонет в болоте, не сорвется с горы? Где все эти крошечные создания, невинно собирающие цветы на лугу, где сказочные принцессы, из чьих следов эти цветы вырастают, не успеют они коснуться земли своими ножками? Где все они, которым положено усыпать розами тяжкие тропы человеческие?

Йоста Берлинг, поэт, надумал жениться. Теперь он ищет невесту, которая подошла бы спятившему пастору: бедную, убогую, отверженную.

Его любили и любят богатые и благородные, но напрасно они соперничают из-за его любви. Отверженный ищет отверженную.

Но кого же выбрать? Чтобы выбрать, надо, чтобы было из кого выбирать. Это значит, сначала придется найти такую невесту. А где искать?

Иногда в Экебю приходит девушка из уединенной деревушки в горах, продает веники. В этой бедной, голодной и несчастной деревне многие помешались от горя и нищеты, и эта девушка с вениками – одна из них.

Но она очень красива. Длинные темные волосы заплетены в косы, такие толстые, что еле умещаются на голове, безупречный овал лица, прямой нос и огромные голубые глаза. Печальный, задумчивый тип красоты, красота Богоматери, знающей, какая участь уготована ее ребенку. Такие девушки еще встречаются на берегах длинного озера Лёвен.

Вот и замечательно! Невеста Йосте Берлингу найдена! Придурковатая красавица, продавщица веников, будет замечательной женой лишенному сана священнику. Ничего лучше и не придумаешь.

Надо только съездить в Карлстад за кольцами. И пусть веселятся, пусть смеются над Йостой Берлингом, что он женится на полоумной метельщице, пусть умирают от хохота! Такую выходку они даже вообразить не могли.

Разве не должен отверженный выбрать дорогу отверженных, дорогу гнева, дорогу горя и лишений? Падать так падать, кому какое дело? Найдется ли хоть кто-то, кто попробует ему помешать? Найдется ли хоть кто-то, кто подаст руку помощи или хотя бы освежит его стаканом лимонада? Где крошки-эльфы, невинно рвущие цветы на лугу, где сказочные принцессы, из чьих следов эти цветы вырастают, не успеют они коснуться земли своими ножками? Где все они, которым положено усыпать розами тяжкие тропы человеческие?

Даже кроткая молодая графиня из Борга не помешает его планам. Ей надо думать о своей репутации. Незачем ей навлекать на себя гнев мужа и ненависть свекрови. Пальцем не шевельнет.

Разумеется, на воскресной службе в Свартшё она наклонит голову, сложит руки и помолится за него. Даже, может быть, всплакнет. Будет оплакивать его горькую участь, но пальцем не шевельнет. Она не из тех, кто усыпает розами дороги отверженных, не из тех, кто подает им, жаждущим, напиться. Она не протянет руки, чтобы удержать его на краю бездны.

Пальцем не шевельнет. Пальцем не шевельнет!

Йоста Берлинг не собирается обряжать свою избранницу в шелка и вешать на нее украшения. Пусть пока ходит со своими вениками из усадьбы в усадьбу, она так привыкла, не надо ее волновать. А придет время, он соберет гостей в Экебю и ошарашит их известием о своей помолвке. Всех соберет, самых богатых и знатных. И попросит позвать невесту из кухни, такой, как она пришла, с пылью исхоженных троп на лице и в грязной одежде, лучше всего нечесаной, с бессмысленным взглядом. Явится и понесет обычную невнятицу.