Джейн Остин - Чувство и чувствительность

По словам Г. К. Честертона, «когда изучаешь ее еще самые ранние, неприхотливые опыты, видно, что заглянуть она стремится в душу, а не в зеркало. Она, быть может, еще не в полной мере ощущает самое себя, зато уже, в отличие от многих куда более изощренных стилизаторов, ощущает свое отличие от остальных. Свои силы, еще непрочные, не сформировавшиеся, она черпает изнутри, а не только извне. (…) Теперь, когда мы знаем, с чего ее творчество начиналось, мы понимаем: изучение ее ранних книг – нечто большее, чем поиск документа; это поиск вдохновения. Вдохновения сродни вдохновению Гаргантюа и Пиквика, могучего вдохновения смеха».

Судя по немногим воспоминаниям современников, юная Джейн была дерзкой особой, острой на язык. Ее кузина в письме к своей знакомой, очень одобрительно в целом отзываясь о большом семействе Остинов, младшую дочь не пощадила: «Джейн вовсе не хороша и ужасно чопорна, не скажешь, что это девочка двенадцати лет… Джейн ломается и жеманничает».

Думаю, что как только двери за кузинами и их матерями закрывались, Джейн немедленно начинала их передразнивать, а поскольку несносная девица была умна и наблюдательна, ее пародии заставляли искренне смеяться всех членов семейства. Насмешничала Джейн не только над знакомыми, но и над литературными вкусами своего времени. Куда более опытные дамы с восторгом читали многотомные сентиментальные сочинения про возвышенные чувства, но, как написала о Джейн другая знаменитая британская писательница Вирджиния Вульф: «Никогда, даже в нежном пятнадцатилетнем возрасте, не испытывала она укоров совести, не притупляла острия своей сатиры состраданием, не замутняла рисунка слезами восторга». Перо Остин с самой юности было остро заточенным, бойким и игривым. Вот цитата из одного из ее первых эпистолярных романов «Замок Лесли», оставшегося незаконченным:

«Несмотря на то, что мы отрезаны от мира (мы ведь решительно ни с кем не общаемся, за исключением Маклеодов, Маккензи, Макферсонов, Маккартни, Макдональдов, Маккиннонов, Маклелланов, Маккейев, Макбетов и Макдуфов), мы не грустим и не скучаем; напротив, на свете не было еще более радостных, беззаботных и остроумных девушек, чем мы. Время здесь летит незаметно: мы читаем, мы вышиваем, мы гуляем, а когда устаем, либо напеваем веселую песню, либо пускаемся в пляс или отводим душу остроумной репликой или же колким bon mot. Мы красивы, моя дорогая Шарлотта, очень красивы, и наше главное достоинство в том и состоит, что свои достоинства мы абсолютно не ощущаем. Что ж это я все о себе да о себе?! Давай-ка я лучше еще раз расхвалю нашу прелестную маленькую племянницу, крошку Луизу, что раскинулась сейчас на диване и чему-то улыбается во сне. Малышке только два года, а собой она уже хороша, как будто ей двадцать два. Она так разумна, словно ей тридцать два, и так же осторожна и предусмотрительна, как будто ей сорок два».

В пятнадцать лет Джейн пишет роман «Любовь и дружба», тоже в письмах. Это сознательная пародия на чувствительные английские романы конца XVIII века со всеми их атрибутами: чудесные встречи, тайные браки, неожиданные наследства сыплются как из рога изобилия. На постоялом дворе беглянкам встречается незнакомый пожилой джентльмен, который немедленно узнает в них своих внучек: «Как же мне не признать тебя?! Тебя, вылитую копию моей Лаурины и дочери Лаурины, светлый образ и подобие моей Клавдии и матери Клавдии! Да, я торжественно заявляю: ты – дочь первой из вышеназванных и внучка второй!» Количество внуков и внучек с каждой минутой множится, в конце концов их оказывается столь много, что джентльмен сбегает, восклицая: «В таком случае я, не мешкая более, обеспечу вас, всех до одного. Вот четыре банкноты по 50 фунтов каждая… Возьмите их и помните, что свой долг отца и деда я исполнил».

Иронический роман Джейн посвящает своей кузине Элайзе. Эта дама сыграла большую роль в жизни семейства Остинов. Она на 14 лет старше Джейн, уже замужем, имеет сына, но ведет весьма свободную жизнь. Ее муж – французский офицер, гасконский красавец, сомнительный граф, – будучи на много лет старше, сидит в поместье на юге Франции и разоряет семью, занимаясь осушением болот подаренного королем обширного имения. Граф так ни разу не появился в Англии, во время великой французской революции его арестовали, и гильотина оборвала его жизнь. Оставшись вдовой, прекрасная Элайза, с умеренным, но собственным капиталом, стала соблазном для братьев Остин, двое делали ей предложение, не смущаясь довольно большой разницей в возрасте, но она отказала обоим. Впрочем, спустя несколько лет все же благосклонно согласилась принять руку Генри, самого обаятельного и легкомысленного из братьев. Но все это случится позже, а в юности Элайза, в чьем прошлом было столько же романтической неопределенности, как у героинь иных романов, возбуждала фантазию юной Джейн и вызывала ее восхищение.