Ирвин Шоу - Избранные произведения в одном томе [Компиляция, сетевое издание]

— Ее ударили? — Майкл почувствовал, как в голове что-то отчаянно заколотилось. — Но за что?

— Она назвала их животными и плеснула бокал виски в лицо их главарю.

— Трейси мне ничего не сказала.

— Благородная женщина. Кажется, ты тогда лежал на полу без сознания. Какой трагический вечер! — Антуан скорбно вздохнул. — Когда они подошли к пианино, мне следовало замолчать, уйти в туалет и запереться. Вечно я поступаю в критических ситуациях не так, как надо, а страдают из-за этого мои друзья. Умоляю простить меня за идиотское поведение.

— Перестань, — оборвал его Майкл. — Ты тут ни при чем. Каждый вечер в барах Нью-Йорка происходит не менее сотни драк. Многие из них кончаются далеко не столь безобидно.

— Скажешь тоже, безобидно. — Антуан горько засмеялся. — Ты на неделю угодил в больницу, а лицо твое напоминает флаг маленького африканского государства. Тебя могли убить.

— Но не убили же. Перестань об этом. Когда навещаешь друзей в больнице, полагается их подбадривать.

— Я и сам-то не очень здорово чувствую себя в эти дни, — сказал Антуан. — Извини меня. Я остался без работы, и мне придется куда-нибудь уехать.

— Почему? Ты боишься, что эта троица разыщет тебя? Но это глупо.

— Нет. Но меня не оставят в покое. Я ощущаю это кожей. Видно, иммиграционные власти считают, что я представляю опасность для американской экономики.

— Тебя уже беспокоили?

— Пока нет. Но они доберутся до меня. Говорю тебе, я ощущаю это кожей. Я уже слышу, как прогревают мотор того самолета, на котором меня отправят во Францию. В Париже по этому случаю не объявят национального праздника. Один человек из Марселя недвусмысленно объяснил мне, что он со мной сделает, если я снова попадусь ему на глаза. Я здорово запутался.

— Твоя кожа ни хрена не смыслит в иммиграционной политике. Не трясись ты, как старая баба.

— Тебе легко так рассуждать. Тебе не нужно разрешение, чтобы работать. Я тайком ото всех перебрался в маленькую гостиницу на окраине города. Это отвратительное заведение, где живут одни сутенеры, проститутки и наркоманы, а женщины по ночам кричат так, будто им режут горло. У него есть только одно достоинство: полиция не рискует туда заглядывать. Я оставлю тебе свой телефон, если ты обещаешь держать его в секрете — даже от Трейси. Спрашивай Рене Ферно — так теперь меня зовут.

— Красивое имя, — улыбнулся Майкл. — Запиши его. На столе есть блокнот и ручка.

Он смотрел, как Антуан записывает название гостиницы, свое новое имя и телефон.

— Вот. — Антуан отложил ручку. — Еще один француз с вымышленным именем.

— Не могу ли я чем-нибудь тебе помочь? Например, таким пустяком, как деньги.

— Ты и так мне здорово помог, даже пострадал из-за меня.

Антуан сделал благородное лицо, но эффект скрадывался шрамом и следами угрей.

— Верно, я приложил руку к тому, чтобы тебя уволили и, может быть, даже депортировали. Почему бы тебе не пасть на колени и не поблагодарить меня за это? Деньги нужны?

— Сейчас нет, — ответил Антуан. — Если ситуация изменится, я воспользуюсь твоей безрассудной щедростью. Вероятно, это случится скоро. Спасибо, друг.

— Оставь. Ты вернешь.

— Я никогда не отдаю долги, — скорбно сказал Антуан. — Хотя сам осуждаю эту недостойную черту моего характера.

Майкл улыбнулся:

— Хорошо. Не возвращай. С недавних пор у меня завелись деньги, так что мой карман выдержит любую черту твоего характера.

— А ты? — спросил Антуан. — Что ты будешь делать после больницы?

— Я собираюсь бросить свою работу и уехать из города, — сказал Майкл, удивляясь собственным словам, так легко выскочившим изо рта.

На самом деле, перестав принимать снотворное, он думал лишь о том, как бы скорее выписаться из больницы.

— Mon dieu!

Антуан, казалось, был потрясен услышанным.

— Зачем тебе это нужно? Ты живешь в Нью-Йорке как король.

— Плата слишком высока.

— Куда ты поедешь? Чем будешь заниматься?

— Об этом я еще не думал. Какая разница куда.

— Ради Бога не спеши. И все из-за одного инцидента в баре, случившегося по вине глупого маленького пианиста! Тысяча шансов против одного, что это последняя драка в твоей жизни.

— Драка тут ни при чем. Вернее, она дала толчок. Любое другое событие — может быть, еще менее значительное — раньше или позже сыграло бы ту же роль. Я давно был внутренне готов к подобному решению, только не отдавал себе в этом отчета.

— Почему тебе прежде не посоветоваться с Трейси?

— Ее это не касается, — решительно сказал Майкл.