Бетти Смит - А наутро радость

– Посмотри на меня, Карл, – сказала она, когда он вернулся домой.

– Я смотрю.

– Я выгляжу иначе?

– По-моему, так же, как всегда.

– Посмотри хорошенько!

– Пожалуй, твои туфли немного грязнее, а волосы немного длиннее.

– Я думала, по мне будет заметно. Я студентка! Такая же, как другие! – И она рассказала, что ее пригласили посещать занятия.

– Как тебе это удалось?

– Проф попросил меня. И он знал мое имя! Карл, как он его узнал? Кто мог ему сказать?

– Ты, конечно.

– Но он знал еще до того, как я сказала. Ты думаешь, это… декан?

– Конечно. Кто же еще?

Нет нужды говорить, что Анни жила ради этих двух часов в неделю. Она жадно слушала, делала записи, читала все рекомендованные книги и мысленно отвечала на все вопросы, заданные студентам. Иногда Проф смотрел на нее, как бы приглашая высказаться, но она никогда не осмеливалась. Анни считала, что не имеет права активно участвовать в занятиях, поскольку не платит за обучение.

Учебная группа все еще сражалась с реализмом и натурализмом – судя по всему, не очень успешно. Однажды Проф попросил написать работу примерно в двести слов о реализме и натурализме, используя «Бэббита» и «Преступление и наказание» в качестве примеров этих двух направлений. Затем он ушел в парикмахерскую стричься.

Анни лихорадочно писала, в основном бессвязно, так как ее мысли опережали карандаш. Полчаса спустя, когда вернулся Проф, она все еще писала. Он начал собирать работы. Анни сложила свою, собираясь сунуть в карман пальто. Однако Проф протянул руку и присоединил ее работу к остальным.

На следующем занятии он прочел вслух некоторые из работ. Обычно авторы сами читали свои работы, но на этот раз было иначе. Дело в том, что многие плохие работы хвалили, потому что у автора была эффектная манера чтения. А много литературных шедевров было утрачено для мира, потому что их создатели читали невыразительно и монотонно. Проф решил эту проблему, сам прочитав вслух работы. Таким образом, у всех были равные шансы.

Анни молилась Отцу Небесному, чтобы Он не позволил Профу читать вслух ее творение. «Надо мной будут смеяться, потому что это никуда не годится!»

Проф откашлялся:

– Класс! Я прошу вашего пристального внимания, когда буду читать следующую работу. – Он снова откашлялся и прочел работу Анни:

«У каждого человека в этом мире есть по крайней мере один большой проступок среди множества мелких. Когда у женатого человека есть женщина на стороне, это большой проступок. У другого человека большим проступком может быть желание разбогатеть. И ему все равно, что при этом он идет по головам.

Вот что сделал мистер Синклер Льюис. Он не дал Бэббиту один крупный проступок и не стал нудно толковать об этом. Нет, он дал ему все мелкие проступки, какие только существуют, а потом высмеял его. Мистеру Льюису никогда не было жаль Бэббита, потому что у мистера Льюиса не было со-старания».

Проф улыбнулся при виде ошибки Анни, мысленно поправив: «сострадание».

«А теперь возьмем „Преступление и наказание“. В этой книге у героя был большой проступок – самый большой проступок в мире. Он был убийцей. Человек, который написал эту книгу, не заставляет вас жалеть убийцу. Но он написал это так, что вы каким-то образом понимаете, почему герой должен был убить эту женщину, которую считал вошью. А так как писатель смог заставить понять это, у вас было со-старание.

Итак, я думаю, что разница между реализмом и натурализмом в том, что при реализме люди в книге кажутся реальными, а при натурализме они кажутся более человечными».

Когда группе был задан вопрос, никто не выразил желания высказаться о работе Анни. Правда, один юноша заметил, что называть убийство проступком – это неслыханное преуменьшение. Одна девушка осведомилась, почему автор работы написал не «любовница», а «женщина на стороне». Было еще несколько высказываний, но ни одно не было особенно благожелательным. И тогда заговорил Проф.

– Странно, – сказал он, – что никто не заметил свежую точку зрения автора, простоту стиля…

«Он говорит обо мне, – в экстазе подумала Анни. Обо мне !»

– …четкую формулировку того, что так трудно выразить.

Звонок прервал комментарии Профа к ее работе.

Когда в тот вечер Карл пришел домой, она поцеловала его с особой нежностью и как-то по-новому, застенчиво прошептала, что очень любит его.

– И чем же это вызвано? – осведомился он, весьма довольный.

– Ничем. Просто я так счастлива, что могла бы умереть.