Бетти Смит - А наутро радость

– Близнецы? – спросила она устало.

Он засмеялся:

– Нет. Послед. Это будет совсем легко. – Он сильно надавил рукой на ее живот. – Давайте!

Все закончилось в один миг.

– Ну вот! Теперь из вас вышло все, что можно, Анни.

Она улыбнулась этой нехитрой шутке.

– Где мой ребенок? – спросила она.

– Его обтирают.

– Его ?

– У вас очень большой сын, восемь фунтов.

– Вы хотите сказать, мальчик ? – недоверчиво осведомилась она.

– Красивый мальчик.

– Как же это может быть? Я была уверена, что будет девочка.

– Если он вам не нужен, я его возьму, – ответил доктор.

– О нет, не надо! Не каждой женщине удается с первого раза родить мальчика, – похвасталась она. – У меня швы?

– Скажите ей вы… – Он сделал паузу и улыбнулся: – доктор Левайн.

Доктор Левайн откашлялся, выпрямился во весь свой рост и с гордостью объявил:

– Ни одного шва.

Анни снова была на своей узкой койке. Сестра закончила обтирать ее губкой. Она взяла щетку Анни и пригладила ее влажные спутанные волосы.

– О, вы такая милая, мисс Спайрус.

– Все говорят мне это, – улыбнулась сестра. – Кроме интернов.

– Можно мне увидеть ребенка?

– Ему чуть больше минуты от роду, и его пока что нельзя переносить. К тому же доктор хочет, чтобы сначала вы поспали. Он хочет, чтобы вы приняли вот это. – Она подала Анни стакан с изогнутой стеклянной трубкой. – Будьте умницей, выпейте все. Вы от этого заснете, а когда проснетесь, вам принесут ребенка. – Анни послушно выпила снотворное. – Доброй ночи, миссис Браун.

Анни охватила блаженная дремота. Она потянулась за блокнотом и карандашом и написала несколько слов. Но тут же заснула, не успев положить блокнот на столик.

– Мои поздравления, мистер Браун. Как вы чувствуете себя в роли отца? – спросила дежурная сестра.

– Прекрасно. А можно мне увидеть жену?

– Ей дали снотворное.

– Я не разбужу ее. Мне просто хочется взглянуть на нее.

– Ну что же… – с сомнением протянула сестра, но потом согласилась: – Хорошо. Но только одну минуту.

– Благодарю вас.

Карл смотрел на Анни, которая мирно спала. В лице ни кровинки, щеки впалые. Ее прикрытые веки казались еще более прозрачными, чем обычно. Прядь влажных волос упала на лоб. Он протянул руку, чтобы отвести ее, но передумал. Поднял карандаш, упавший на пол, и положил блокнот на столик у кровати. Он прочитал то, что Анни написала перед тем, как заснуть.

«Говорят, Он смотрит вниз и видит, как падает маленький воробей. Но смотрел ли он вниз и видел ли меня? Я важнее, чем воробей».

Его глаза затуманились слезами, и он приписал ниже:

«Да, ты важнее! И я люблю тебя, Анни».

Опустившись на колени возле койки, Карл прикрыл лицо руками и заплакал.

Он был длинный и тощий, волосы прямые и черные, как у индейца. Личико ярко-красного цвета, а кожа сморщенная. И Анни подумала, что он очень красивый.

– Разве он не красив , сестра Олсон? – спросила она. – Разве не красив! Он такой красивый, что мне хочется плакать. – И Анни заплакала оттого, что он так красив.

– Он красиво описался. Насквозь мокрый, – сказала сестра и распеленала малыша.

Анни увидела крошечный пенис.

– Какой он хорошенький! – восхитилась Анни. – И не больше наперстка.

– За свою жизнь я наслышалась названий, которые ему давали. Как только его не называли! – заметила сестра. – Но впервые на моей памяти его назвали наперстком. – Она поменяла пеленку и завернула дитя в одеяло. – Пошли, негодник.

– А нельзя, чтобы он побыл со мной еще немного? Пожалуйста !

– Позже. Сейчас вас хочет видеть доктор.

Доктор Марсон вошел в палату вместе с двумя интернами.

– Вы превосходно справились, Анни, – сказал он.

– Да уж! – вставил интерн Левайн.

– Я горжусь вами, – продолжал доктор.

– Мы все гордимся, – добавил интерн Мур, и его голос уже не звучал так холодно.

– Вы позвонили Карлу, доктор? – спросила Анни.

– Позвонил.

– Что он сказал?

– Он сказал: «Вот как!» – и повесил трубку.

– Неправда!

– Доктор просто поддразнивает вас, Анни, – вмешалась в разговор сестра.

– Так что же он сказал, доктор?

– Анни, мальчик так разволновался, что не мог связать двух слов. Сейчас он ждет за дверью.

– Ах! Сестра, пожалуйста, дайте мне помаду и расческу!

– Думаю, мы умеем понимать намеки, мальчики? Не так ли? – сказал доктор, и они вышли за дверь.

– Это правда, Анни. Когда он сказал, что у меня сын, я был так взволнован, что не мог говорить.