Леонард Вехтер - Святой трилиственник

Опустив в могилу родительские кости, сестры начали советоваться о том, что делать, какой род жизни выбрать. И Гертруда в присутствии патера Феликса сказала следующее Бригитте и Аделине:

– Милые сестры, все тленно, розы и лилии вянут, дни исчезают, осень и зима следуют за весной и летом. Бренность суть жребий человека; жизнь наша – обман и привидение, женская красота блистает минуту, и ложные удовольствия любви суть призрак един, мгновением уничтожаемый. Бойтесь опасной приманки сердца; бойтесь сего летучего огня, который заводит в болота и пропасти.

Бригитта и патер Феликс взглянули друг на друга; ясные взоры Аделины выражали спокойствие непорочности.

Гертруда. Мы, женщины, служим игрушкою властолюбия и суетной гордости мужчин: они почитают нас созданными для их забавы; ласкают в надежде поработить и мучают, имея во власти. Милые сестры, не должно ли нам стремиться избегнуть такой жестокой неволи. Дающий другим, беднеет сам. (Тут сморщилось важное лицо патера Феликса.) Грешный свет охотно занимает и редко платит. Но царь небесный всегда отдает сторицей. (Тут патер Феликс опять начал смотреть весело.) Блаженной памяти наш родитель оставил нам такое великое богатство для расточения! О нет! Беречь и умножить его – наша должность. Каким же средством, милые сестрицы? Посвятив себя Господу Богу. (Патер Феликс, кивнул головою, с улыбкой согласился.)

Гертруда продолжала:

– Я знаю, что ни одна из вас не захочет погубить души исканием удовольствий, которых сама церковь Божья не одобряет; грех иногда имеет приятную наружность, супружеские радости привлекательны на первый взгляд – но после! О, друзья мои, плач и скрежет зубов. Напротив, жизнь целомудренная и чистая приятна Богу, она венчается райским венцом, блистающим, как звезды небесные! Вожделенная награда! Милые сестры, хотите ли заслужить ее вместе со мною, хотите ли?

– Хочу, хочу, – воскликнула Бригитта, – супружество мне противно, и не надеюсь найти в нем никаких новых удовольствий, разве только одни новые печали. Не правда ли, патер Феликс?

Патер. Совершенная правда! Супружество – несчастие!

Гертруда. А ты, Аделина?

Аделина. Сестрица, я не знаю, что такое супружество.

Гертруда. Супружество – как бы тебе сказать – супружество есть неволя! Вообрази человека, брошенного в подземную тюрьму, темную, сырую, наполненную змеями, скорпионами, всякими гадами, которые сосут его кровь: вот состояние супруги.

Аделина. Боже мой, какой ужас! А целомудренная жизнь, которую вы так хвалите…

Гертруда. Странный вопрос!.. она – она…

Патер. Да она…

Аделина. Видали ли вы моих голубков, которые живут так дружно, беспрестанно друг друга целуют, трогают крылышками; вместе сидят, вместе свивают гнезда… не это ли называется целомудренность?

Патер. Бог с тобою, Аделина! Это супружество!

Аделина. Бедные голуби!

Гертруда. Я вижу, что ты совершенно еще ребенок рассудком. Лучше не думай ни о чем, слушай нас и патера Феликса, последуй нашему примеру и вместе с нами будь…

Патер. Монахиней.

Гертруда. Нет, просто отшельницею.

Бригитта. Прекрасная мысль, сестрица. Иногда и мне то же самое приходило в голову: беспрестанно беседовать с господом Богом! Какая жизнь, какое счастие! Вот истинная и верная дорога к Царству Небесному.

Гертруда. И ко святости на земле. Слушайте: в поместьях покойного батюшки у самого почти монастыря святой Урзулы, находятся три холма, очень близкие один от другого. На каждом построим по келье и часовне…

Патер. Святая Гертруда, Божия благодать говорит твоими устами.

Гертруда. Нет, преподобный отец. Я повторяю Ваши уроки, но выслушайте до конца смиренную свою ученицу. Мы поселяемся каждая в своем уединении; кельи затворим, или лучше сказать, шалаши, убежище от зноя и холода, бедный древесный мат – наша постеля, дубовый отрубок – подушка, малую часть нашего времени посвятим работе в саду, чтобы не умереть с голода, остальную – молитвам, божественному пению, сладким беседам с Господом Богом и его святыми угодниками. Белое полотно, веющее над часовней, будет знаком, что все благополучно в келье, что грешная сестра здорова, любит своих сестер и поминает в молитвах. Напротив, черное должно возвещать болезнь или несчастие. Сокровища, нам оставленные покойным родителем, положим на престол вашего храма, патер Феликс. И если по воле Божией переселимся в вечную жизнь, то братия вашего монастыря наследует наше имущество.